Сон, похожий на жизнь (Повести и рассказы)

...Ну вот. Нахлынувшие воспоминания помогли пережить неприятности, которые иначе могли бы подкосить. А так, унесясь мыслями, даже и не заметил, что давно уже явился «господин здешних мест» и, роясь совком в песке, насупясь, на меня поглядывал: «Кто такой?»

Ах, как же я так, не заметил его появления? И теперь, видя его, как-то не испугался. А еще час назад трепетал, считая его появление концом света. А теперь хоп хны! «Ремесло дарит силы», говорят.

Заверещал телефончик. Кто там еще желает помериться со мной?

— Але...

Голос знакомый, но хриплый, треснутый. Из других эпох, как это «Строение 2»?

— ...Але... — снова, чуть слышно.

Пека? Я уж думал... не думал ничего. Замело пургой! Или — этим вот тополиным пухом, закутавшим жизнь!

Еще вчера шел по Комарову и вдруг увидал скорбную процессию... нет, еще живых. Выселяли с дач «нерентабельных» — инвалидов, ветеранов, репрессированных... репрессировали опять! Освободить помещения! Словно колонна беженцев в пыли. Увидал знакомую, Людмилу Борисовну с навьюченной тележкой, бывшую замечательную секретаршу Союза писателей, не способного нынче никому помочь, подскочил, ухватился за горячую ручку со сколовшейся краской, потянул...

— Не беспокойся, Валерочка, — пропела она.

Да я и так всю жизнь старался не беспокоиться.

— Ничего.

Бодрость — мое ремесло.

— Я тоже на станцию.

Стояли телекамеры.

— Позор! — трусливо я крикнул в одну из них.

Кстати, Пека — и по возрасту, и по инвалидностям — тоже мог бы в той процессии быть. Но он был далеко... А вот теперь — близко.

— ...Але...

— Ну здорово, хмырь! — собрав всю бодрость, произнес я.

— Помоги мне, — он прохрипел.

Да, на Пеку это не похоже. Обычно он резко, с оскорблений начинал. Укатала жизнь.

— Что с тобой?

— А-а-а... — то ли стон, то ли начало фразы. Продолжения не дождался.

— Со здоровьем у тебя?

— То само собой. Но не в этом дело. Другое маленько... по твоей как раз части. Прилетай!

Легко сказать! Крылья, увы, так и не выросли. Как и гонорары. Что за «другое маленько»? Потрудней схватки с болезнями? Что же?.. Предстоит счастье узнать. На себя у меня сил давно уже нету. Но, спасибо другу, — для него силы есть!

В Домодедове давно не бывал. Не узнать. Все сияет! Помню унылый «совок», стены темно-зеленой масляной краски, тесный затхлый салон в самолете, мрачные стюардессы. И в перестройку летал. Вспоминаю как ужас. Свет то и дело гас. Какие-то грязные растрепанные старухи продавали прямо с полу, с газет, какие-то чудовищные пирожки с картошкой... И вот — люкс! Победивший капитализм! И на Пьяной Горе, я читал, выстроили новый шикарный аэропорт, на новом месте, миллиарды вложили.

И только садясь уже в самолет (не через поле, а через теплую трубу-коридор)... предупредительнейшие стюардессы... вспомнил вдруг, что направление-то не слишком безопасным считается. Недавно при взлете самолет не набрал нужную высоту, рухнул в тундру, а совсем, что ли, позавчера — приземлился неудачно, не хватило полосы, говорят, врезался в гаражи, которые почему-то там оказались. И вместе с гаражами, машинами загорелся и сам.

Сосед-толстяк, заполнивший все свое кресло и половину моего, сразу же и начал разговор с этой темы:

— Да, наехал на гаражи. А что ж вы хотите!

Причем как-то спокойно и даже с удовольствием... словно те не взлетали точно так же!

— Половину бетона украли! Полосы — коротышки! Ни разогнаться, ни толком затормозить. А журналисты, сволочи, пишут: аномальная зона!

Так на хрена мы летим? Самое удивительное, что пассажиры со всех сторон версию эту охотно подхватили... не веря как бы, что это и к ним может поиметь отношение. Единственная как бы проблема, вызвавшая спор, — часть из них и влияние аномальности не отрицала.

Второе, что поразило меня, — большинство пассажиров, даже женщины, были обнажены. В смысле — в кургузых ярких маечках, шлепанцах, шортах. Гладкие, загорелые. Куда я лечу? Может, в Азию? В Африку? Нет, судя по разговорам, все-таки мы летим на заполярную Пьяную Гору. И наоборот, не в Африку-Азию, а из Азии-Африки они летят, с жарких курортов — Абу-Даби, Хургады, Шарм-эль-Шейха. Да, сдвинулась жизнь. Наверно, все же не зря были все усилия. А что не хватает длины полос... то пассажирам этим, хорошо отдохнувшим и попившим и продолжавшим, кстати, отдыхать, опорожнять яркую, звонкую посуду из «Дьюти фри», такое положение не казалось почему-то слишком ужасным... Может, некоторые из них как раз и строили эти полосы? Вот гробанемся, тогда что-то почувствуем, а пока — гуляй! И я принял соседово угощение. После чего вообще все в теплом свете мне стало казаться.

Пека. Что такого случилось с ним? Да уж ничего большего, чем с другими! В самолете том, и гаражах тех, к счастью, не оказался. Кстати, если уж быть до конца откровенным, тогда из джипа, который мы так тщательно таранили с ним, вышел кто? Правильно, Кузьмин. Бережно вынул родственника из слегка покореженной машины... Мне, кстати, пришлось выбираться самому. И тогда. И после этого. И до сих пор!