Сон с четверга на пятницу

– Ну, не знаю. Я подумаю.

– Думай, подруга, думай. Завтра утром я тебе позвоню и потребую ответа.

– Только не слишком рано.

– Само собой. Дам тебе отоспаться часов до одиннадцати.

– Хорошо. До завтра, – быстро свернула разговор Настя.

– До завтра!

Настя положила телефонную трубку на рычаг. Затем откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, намереваясь посидеть минуту-две в покое и тишине, чтобы собраться с мыслями. …И сама не заметила, как задремала.

Проснулась Настя резко, как от толчка. Взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что проспала полчаса. Спина и плечи затекли. Настя сдвинула и раздвинула лопатки, зевнула и посмотрела на экран монитора. По спине ее пробежал холодок. Белый экран был заполнен текстом.

Настя протянула руку к «мыши» и крутанула колесико, отматывая страницы. Вторая, третья… Когда она успела все это написать?

По-прежнему недоумевая, Настя приникла к экрану и стала быстро читать. И чем больше она читала, тем страшнее ей становилось. В тексте был описан тот день. Магазин, кафе… Вот Алексей вскакивает со стула и объявляет:

– Я за мороженым. Тебе какое?

– Не уверена, что тебе позволят пронести сюда мороженое, – капризно говорит Настя. – Со своей едой приходить в рестораны запрещено.

– Но официантка сказала…

– Официантка дура. И я уже не хочу мороженого. Давай закажем пирожные и чай.

На этом текст обрывался. Настя протерла пальцами глаза, снова взглянула на экран. Текст никуда не делся. Она откинулась на спинку кресла и задумалась.

Написано было неплохо, при этом – совершенно в ее манере. Однако она не могла вспомнить, когда успела все это написать. Получалось, что она не спала. Или… спала? И писала все это во сне?

– Нужно успокоиться, – приказала себе Настя. – Это никакой не лунатизм. Это всего лишь последствия стресса, о которых рассказывал доктор Макарский.

Она протянула руку к сумке, достала пластиковый флакон с таблетками, который дал ей психиатр, вытряхнула на ладонь одну таблетку и забросила ее в рот. Запить было нечем, но она сумела проглотить маленькую таблетку и так.

Потом, стараясь действовать спокойно, Настя сохранила написанный текст, закрыла программу и выключила компьютер. После этого она встала с кресла, прошла к дивану и легла, укрывшись до подбородка мягким пледом.

…И снова она проснулась резко, будто кто-то толкнул ее или крикнул ей что-то на ухо. За окном уже светало. На душе у Насти было неспокойно. Она смутно помнила, что ей снилось что-то неприятное, хотя и не помнила – что именно. Немного полежав, женщина откинула плед и тяжело поднялась с дивана. Затем, сама не зная зачем, подошла к окну.

Выглянув в него, она надеялась увидеть хлебо-булочный киоск, который появился здесь за время ее отсутствия. Однако никакого киоска не было. На пустующем месте стояла машина. Белая «Ауди». Машина ее мужа. И стояла она именно там, где Алексей ее обычно оставлял.

«Должно быть, я все еще сплю», – подумала Настя.

Из подъезда вышел человек и уверенной поступью зашагал к машине. Настя почувствовала, как цепенеет. Мужчина подошел к машине, остановился, поднял голову и посмотрел на ее окно. Это был Алексей.

Он приветливо помахал ей рукою, затем открыл дверцу и забрался в салон белой «Ауди». Ноги Насти подкосились, и она тяжело рухнула на пол.

…Когда примерно полчаса спустя доктор Макарский снял телефонную трубку и поднес ее к уху, он услышал женский голос, полный страдания, растерянности и страха. И не сразу понял, что говорила Настя Новицкая.

– Доктор, вы сейчас в клинике?

– Да, – ответил он.

– Могу я приехать?

– Прямо сейчас? – удивился он.

– Да. Мне нужна ваша помощь.

– Хорошо, приезжайте. Доберетесь сами? – спохватился доктор.

– Я уже вызвала такси.

– Хорошо. Буду вас ждать.

Доктор Макарский положил трубку на рычаг и задумчиво сдвинул брови. Звонок Насти его взволновал. Немного посидев, он открыл нижний ящик стола и достал из него то, без чего в последние два года не обходился и дня, – початую бутылку коньяка.

3

– Вы уверены, что это нужно? – сипло пробормотала Настя.

– Да, – ответил доктор Макарский.

Он протер ей предплечье ваткой, смоченной в спирте. Затем взял шприц и ввел иглу ей в вену. Настя прикусила нижнюю губу.

Доктор убрал шприц, но продолжал держать Настину руку, отслеживая пульс. Женщина почувствовала легкое головокружение. А затем явственно ощутила, как по телу растекается странное оцепенение. По щекам ее все еще текли слезы, но Настя этого не замечала. Оцепенение сменилось расслабленностью.

– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор Макарский. – Теперь вам лучше?

– Да, – пробормотала она.

Во рту у нее пересохло. Зато тяжесть с души исчезла, а вместе с ней стало уходить и чувство страха. Нервное напряжение спало.

– Вот и хорошо, – сказал доктор Макарский, продолжая следить за пульсом Насти и внимательно вглядываясь в ее лицо.

Несколько секунд оба молчали. Потом доктор выпустил из пальцев ее руку и удовлетворенно откинулся на спинку стула.

– Некоторое время у вас будет кружиться голова, – произнес он. – Но приступы будут непродолжительными.