Сон с четверга на пятницу

– И какая у вас специализация? – поинтересовался Стас.

– Я психиатр.

Данилов хмыкнул.

– Это многое объясняет. И какой диагноз у вашей пациентки?

Доктор Макарский поправил пальцем очки и строго проговорил:

– Это врачебная тайна.

– Боюсь, что вам придется ее нарушить, – сказала Любимова.

– Я могу поговорить с Настей?

– Можете. Но не раньше чем поговорите с нами.

Лицо Макарского помрачнело, но он смиренно произнес:

– Хорошо. Тогда могу я хотя бы узнать, что здесь произошло? Настя ничего мне толком не объяснила, но сказала, что тут кого-то убили. Она говорила сбивчиво, и я мало что понял.

– Здесь произошло убийство. Погибший – бывший любовник Новицкой, некто Виктор Быстров. Это пока все, что мы можем вам рассказать. Теперь ваша очередь.

Доктор вздохнул.

– Вы знаете, что около двух месяцев назад Анастасия Новицкая пережила большое горе?

– Знаем.

– Ее муж попал под машину и погиб у нее на глазах. Настя была беременна. И у нее случился выкидыш. Ребенка спасти не удалось. Поле пережитого стресса Анастасия нуждалась… в некотором лечении.

– То есть девушка свихнулась на почве горя? – бесстрастно уточнил капитан Данилов.

Доктор Макарский поморщился.

– Это некорректное выражение. Настя была больна. Она прошла курс лечения и несколько дней назад вышла из клиники.

– То есть она вылечилась? – снова уточнил Стас.

– Можно сказать, что да.

– Она до сих пор посещает вас? – спросила Маша.

– Да. Я продолжаю наблюдать за ее состоянием.

– Ответьте мне на один вопрос. Анастасия Новицкая способна убить человека, а потом забыть об этом?

Маша заметила, что доктор Макарский слегка изменился в лице.

– Не думаю, что дела обстоят столь серьезно, – тихо произнес он. – Если у нее и есть диссоциативное расстройство, то степень этого расстройства вовсе не предполагает…

– Способна или нет? – повторила свой вопрос Маша.

– На мой взгляд… нет.

Однако Маша не удовлетворилась его ответом.

– Вы говорите как врач или как друг? – уточнила она.

Макарский нахмурился.

– Послушайте, человеческий мозг – величайшая загадка. И ни один из врачей…

– Диссоциативное расстройство – это ведь раздвоение личности? – снова уточнила Маша.

– Не совсем. Личность может быть одна и та же, а вот поступки…

– А как у нее с памятью? Провалы случаются?

– Э-э… Да. Но это ни в коем случае ни…

Внезапно доктор осекся.

– Прошу прощения, но врачебная этика не позволяет мне…

– Да, вы уже говорили, – кивнула Маша. – Однако из ваших слов я поняла, что Анастасия Новицкая вполне могла убить Виктора Быстрова во время припадка, а потом стереть это событие из своей памяти. Так?

– Я уже ответил вам.

– То есть вы допускаете, что диссоциативное расстройство, которым страдает Новицкая, может…

– Настя Новицкая – не убийца!

Любимова смерила доктора задумчивым взглядом. Потом сказала:

– Я не стану ее задерживать. Вы сможете с ней побеседовать. В любое удобное для вас время.

Стас чуть изменился в лице.

– Идите к лифту и подождите меня там, – велела Любимова доктору Макарскому.

Тот кивнул и двинулся к подъезду. Стас подождал, пока доктор скроется из глаз и возмущенно проговорил:

– Ты в самом деле решила ее не задерживать?

– Да, – ответила Маша.

– Это ошибка.

– И все же будет так, как я сказала. Я возьму с нее подписку о невыезде, и этим мы пока ограничимся.

Данилов осуждающе покачал головой:

– Если она еще что-нибудь выкинет, Старик тебя в порошок сотрет.

– Не сотрет. Ну, а сотрет, значит туда мне и дорога.

Глава 4 Размолвка

1

В последнее время Настя много думала о Светлане. Несмотря на многолетнюю дружбу, они никогда не были особенно близки. В юности Светлана была красавицей, «центровой девчонкой», как называли ее парни, а Настя – всего лишь «худосочной дурнушкой», призванной оттенять и подчеркивать красоту подруги. Поначалу ей льстило, что такая красавица взяла ее в наперсницы, но потом она поняла, что Светка выбрала ее не за какие-то достоинства, а «просто так», «потому что рядом живем», и ей стало все равно.

К старшим классам школы Настя, что называется, расцвела. Из тощей девчонки с «крысиными хвостиками» косичек она превратилась в изящную девушку с обаятельным, нежным лицом. Именно тогда Светлана начала обращаться с Настей, как с ровней.

А когда Настя стала писательницей, ее отношения с подругой снова изменились. Она вдруг заметила, что Светлана стала смотреть на нее немножко снизу вверх. В разговорах с Настей тон ее стал серьезней; Светлана, действительно, хотела знать мнение подруги по тому или иному поводу.

После смерти Алексея и неродившегося сына единственной опорой Насти стала именно Светлана. И только тогда Настя отдала себе отчет в том, насколько сильно любит эту женщину – полноватую, насмешливую, порой нагловатую, порой – необычайно добрую и славную. Женщину, которая с материнской нежностью опекала ее, защищала от всех невзгод мира. В ущерб своей гордости, своему здоровью и (по всей вероятности) своему кошельку.

Спустя два дня после гибели Виктора Быстрова Настя, отчаявшись дозвониться подруге по телефону, решила нанести ей визит.