Сон смерти

Я включаю обогрев до полную мощность и добираюсь к сидению, чтобы вручить Дафни термозащитное одеяло, и здесь пропадает постоянное чувство дежа вю. Я вышла из дома, никто не собирался держать меня под прицелом пистолета, чтобы увести Дафни, чтобы прижать меня к земле и затянуть ледяные наручники вокруг моих запястий. Я не собираюсь полностью терять контроль над своими силами и заставлять полицейских танцевать, как марионетки на нитках Оракула. Я почти хочу смеяться, когда понимаю, что, я избежала этого.

Однако, когда через десять минут я въезжаю на свою подъездную дорожку, страх возвращается. Потому что избавление от одной опасности открывает дюжину других.

Мы всё ещё не приблизились к поимке убийцы.

Что, если он последует за нами в мой дом?

Одна вещь за раз.

— Хорошо, Дафна, — говорю я, поворачиваясь к ней на сиденье рядом со мной. — Это мой дом. Я собираюсь отнести тебя так быстро, как только могу, на всякий случай, если кто-то преследует нас.

Она вдумчиво кивает, и я понимаю, что она снова испытывает это неловкое спокойствие.

Но я продвигаюсь вперёд. Шаг первый, быть в безопасности. Всё остальное может подождать. Кроме…

— И когда мы зайдём внутрь, мне нужно, чтобы ты молчала. Хорошо? Мы не можем разбудить мою маму. Понятно?

Она кивает, ее большие глаза, как омуты, что ставит меня странно неудобное положение. Я заглушила машину и быстро взглянула в зеркало заднего вида. Прежде чем я начну слишком много думать о том, что может скрываться в окружающих меня тенях, я толкнула свою дверь и схватив Дафни, тяну её через центральную консоль поперёк моей груди. Теперь она более неуклюжая, завернутая в термоодеяло, но я сжимаю её так сильно, как позволяют мне мои руки и ногой закрываю дверь машины.

Затем я бегу к входной двери, преследуемая иррациональным страхом, что я услышу звук выстрела или почувствую стальной укус ножа между плечами, прежде чем я доберусь до неё.

Я закрываю входную дверь и задвигаю замок на место, прежде чем повернуться чтобы прислониться спиной к нему, неспособна встать самостоятельно без поддержки. Я чувствую, как моё сердце билось через всё тело. Я не могла получить достаточное количество воздуха для моих лёгких… Я задыхаюсь и прижимаю Дафни к себе, мой якорь реальности. Я не могла сказать, сколько времени мне нужно было, чтобы восстановиться, но Дафна не шевелиться ни одним мускулом. Она всё ещё держится, её маленькое тело скрутилось у меня на груди, а её голова лежит у меня на плече.

Как только я набираюсь сил, я встаю и отталкиваюсь от двери. Чудо, что мы не разбудили маму, но теперь мне нужно отправиться к Сиерре. Со временем, мы должны будем сообщить маме о том, что я сделала, но только тогда, пока не придумаем убедительную ложь. Согласованную с Сиеррой ложь.

Я несу неподвижную Дафни по коридору, отказываясь оглянуться назад и взглянуть, капаем ли мы кровью на ковер, потому что, если в этот момент мне придётся беспокоиться о ещё одной вещи, я могу просто взорваться.

Дверь Сиерры, которая была дружелюбна в последние несколько месяцев, внезапно стала похожа на ворота крепости. Но моя самая большая ошибка во время истории с Джейсоном Смитом в том, что не рассказала Сиерре. И нет никаких сомнений в том, что я сейчас отвечаю своей головой.

Мне нужна помощь. Её помощь.

Перемещая Дафни в одну руку, я поднимаю кулак и тихо стучу, благодарная, что комната Сиерры рядом с моей, а не с маминой, где звук стука может быть услышан.

Но ответа нет. Потому что, конечно же, она спит. Я стучу немного громче и снова жду. Дафна начала извиваться, и я не знаю, как долго я смогу выдержать её вес, поэтому, когда ответа нет, я хватаюсь за дверную ручку из никеля.

Дверь открывается достаточно ровно, чтобы запечатлить сонное лицо Сиерры.

— Шар? — спрашивает она, и её глаза расширяются.

Наверное, из-за крови.

Или, может быть, из-за ребёнка?

Несмотря на это, все признаки указывают на глубокие проблемы. Я вижу, как её глаза скользят по коридору к двери спальни моей мамы, приоткрытых на несколько дюймов, как всегда.

— Входи, — шепчет она, открывая дверь.

Я вхожу внутрь, и Сиерра закрывает за собой дверь, но ей не нужно включать свет, потому что рядом с её столом уже сияет лампа. Сиерра всё ещё спит со светом, который помогает ей бороться с её видениями. Это немного забавно, так как после шестнадцати лет поступая так же и всего лишь после нескольких месяцев темноты — я уже забыла старую привычку.

Сиерра складывает руки на груди — конфронтационная поза. Но взгляд её глаз замораживает мою кровь.

Она в ужасе.

Глава 24

Взволнованность, разочарованние, злость; это все эмоции, что я ожидала. Но ужас? Я не понимаю.

— Это то, что ты пыталась предотвратить? — спрашивает она, и её голос напрягся почти до предела.

— Я ничего не смогла предотвратить, — честно ответила я. Мне могут не нравиться правила, но я хочу, чтобы Сиерра знала о этом, сейчас, что она не помогает мне нарушать их. — Это не я меняю будущее, которое я видела. Просто я пытаюсь выйти из очень… очень плохой ситуации.