Сон в эротическую ночь

Но Арика видела сквозь иллюзию наносного образа нечто иное. Не было там страшного чудища, а стоял перед ней статный юноша с красивым, по-мальчишески открытым лицом. Стоял он, сверкая чёрными глазами, так манившими русалку. У Арики даже ладони засвербели от желания потрогать каштановые волосы, запустив свои длинные пальцы в шелковистые кудри.

– Здравствуй, Лашир, – степенно поздоровалась она, даже не подумав по русалочьи игриво улыбнуться, повести плечиком и томно откинуть волосы. Одним словом – неправильная! – Ты к Дарёне в гости пожаловал? Так обожди немного, она Котофея опять гоняет.

– Вновь набег на сметану устроил? – Лашир широко улыбнулся, ослепляя бедную русалку своей красотой. – Ничего, совсем скоро уже наступит праздник Великих Костров. Главное, чтобы приняла она его, своего Хранителя.

– Думаешь, воспротивится? – обеспокоенно поинтересовалась Арика.

– Есть такие мысли, – не стал отрицать леший. – Рана в сердце, с которой она к нам пожаловала, затянулась, но всё ещё болит, не отпуская ворожею.

– Котофей сильный, поможет ей, – с уверенностью сказала русалка, откинув волосы назад. – Нам только ждать надобно. Тяжело здесь без Хозяйки, сам знаешь. Умаялся, поди, один за всем следить.

– Не без этого, – согласился Лошир и, не удержавшись, провёл пальцами по холодной коже русалочьей щеки. – Ты… придёшь ко мне?

– Приду, – выдохнула Арика, на мгновение прикрыв глаза.

А в это время Дарёна устало опустилась на лавку, полностью выдохшись. Она гонялась за вредным барсом по всему дому, но так и не смогла до него добраться. Зато вокруг теперь был полнейший кавардак, который ей же и предстояло убирать.

– Дождёшься у меня! – пригрозила она Котофею, когда тот выглянул из-за печи. – Выгоню на улицу – и иди, куда хочешь! Я вообще не рассчитывала, когда подбирала тебя, что ты со мной останешься. Зачем мне такая обуза?

И сразу же пожалела о сказанных в запальчивости словах. В голубых глазах барса мелькнула обида, мохнатая голова его свесилась вниз, и зверь медленно побрёл на улицу. Ворожея хотела окликнуть его, но затем передумала, решив, что ему пойдёт на пользу такая встряска. Зато в следующий раз, может, не будет воровать. А то привередливый слишком – ничего, кроме сметаны, в рот не берёт!

Так она себя успокаивала на протяжении трёх дней, пока искала способ подарить Арике ноги. Но сумела найти лишь временное средство – каждый месяц ровно на две ночи, пока в небе светит полная луна, сможет русалка получать желаемое.

– Зелье приготовить сложно, – поясняла Дарёна внимательно слушавшей её русалке. – Хотя ингредиенты у меня почти все есть. Надеюсь, ты не пожалеешь для меня своей чешуйки?

– Хоть все забирай! – горячо воскликнула Арика. – Главное, что бегать смогу по лесным тропкам.

– Шустрая какая! – усмехнулась Дарёна и погрозила ей пальцем. – Говорю же, ритуал там сложный. Хорошо, что зелье хранится долго, можно за один раз побольше про запас сделать. Завтра как раз полнолуние будет, сварю тебе его.

– Что взамен попросишь? – по-деловому спросила Арика.

– Речных жемчужин принесешь мне. По одной за каждый флакон.

Русалка легко согласилась на это, подумав, что вскоре Дарёне и просить не придётся, лесные жители сами всё приносить ей станут. Главное, чтобы у Котофея всё получилось!

Покосившись в сторону лежавшего в тени ивы барса, Арика тихо спросила:

– Когда мириться будете?

– Так не идёт же на мировую, зараза блохастая! – возмущённо ответила ворожея. – Я ему уже сама сметаны подносила, а он мордой всё крутит. Ума не приложу, как ещё ходить может, если не ест ничего. А может, охотится он? Ты не видела?

– Нет, не замечала, – заверила русалка, вновь покосившись на барса. Она-то понимала, что он пытается сделать – чем большее чувство вины будет испытывать ворожея, тем меньше сопротивления потом с её стороны будет. Главное, чтобы не переусердствовал!

Правда, сама Арика сейчас больше волновалась по поводу зелья. Она ничего не сказала Лаширу, не желая давать напрасной надежды, и теперь маялась от беспокойства, пока её сестрицы весело плескались да плавали наперегонки по речушке, берущей начало в этом озере. А в ночь приготовления зелья русалка и вовсе неподвижно замерла на своём любимом валуне, напоминая статую.

Дарёна же спокойно проводила ритуал, отогнав все мысли прочь. Она тихо напевала себе под нос придуманную днём песенку, чтобы та помогла настроиться на нужный лад. Вкидывая в кипящую воду нужные травки и порошки, ворожея зорко следила за тем, чтобы ни один листочек не пропал зря. Здесь нужна была невероятная точность.

Котофей, разлёгшись на пороге дома, смотрел на ворожею немигающим взглядом и в тоже время чутко прислушивался к творящемуся вокруг. Никто бы не смог незаметно подобраться к его хозяйке, барс был на страже её покоя.

Так они и встретили рассвет. Арика – на камне, опасающаяся неосторожным движением помешать ворожее. Дарёна – у котла, помешивая остывающее зелье и вплетая в него силовые нити. Котофей – на пороге, всё так же следящий за округой.