Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I - XL.

– Вряд ли, – возразил Цзя Юйцунь, и лицо его приняло суровое выражение. – Жаль, что вы не знаете историю появления на свет этого мальчика! Видимо, господин Цзя Чжэн в одном из своих прежних воплощений был незаслуженно причислен к распутникам. Но понять это может лишь тот, кто прочел много книг и не щадил сил своих, стремясь постичь сущность вещей, познать истину и смысл жизни.

Цзя Юйцунь говорил так серьезно, что Лэн Цзысин весь обратился в слух и попросил разъяснить ему сказанное.

– Рожденные Небом и Землей люди, – начал Цзя Юйцунь, – мало чем отличаются друг от друга, за исключением, разумеется, тех, кто прославился великой гуманностью или страшными злодеяниями. Люди гуманные рождаются по воле доброй судьбы, чтобы установить в мире порядок. Злодеи – по велению рока, чтобы принести миру бедствия. Яо[32], Шунь, Юй, Чэн Тан, Вэнь-ван, У-ван, Чжоу-гун, Шао-гун, Кун-цзы, Мэн-цзы[33], Дун Чжуншу, Хань Юй, Чжоу Дуньи, Чэн Хао, Чжу Си, Чжан Цзай – родились по воле доброй судьбы; Чи-ю, Гунгун, Цзе-ван, Чжоу-ван, Цинь Шихуан, Ван Ман, Цао Цао, Хуань Вэнь, Ань Лушань, Цинь Гуй – по велению рока. Люди гуманные устанавливали в Поднебесной порядок, злодеи сеяли смуту. Людям гуманным свойственны чистота и разум – проявление доброго начала Вселенной. Злодеям – жестокость и коварство – проявление злого начала Вселенной. Ныне, во времена великого счастья и благоденствия, покоя и мира, дух Чистоты и Разума витает повсюду – и в императорском дворце, и в отдаленных уголках страны. Он превращается то в сладкую росу, то в ласковый ветерок, распространяясь по всему миру. Яркое солнце загнало дух Зла и Коварства в глубокие рвы и расселины скал. А ветер и облака не дают ему вырваться на свободу, даже струйке его, тонкой, как шелковинка. Чистота и Разум стоят на пути у Зла и Коварства, Зло и Коварство стремятся всячески навредить Чистоте и Разуму. Чистота и Разум, Коварство и Зло – между ними извечная борьба, в которой они не могут уничтожить друг друга, как Ветер и Вода, Гром и Молния. Если струйка зла, вырвавшись на свободу, поселится в каком-нибудь человеке во время его рождения, не станет он ни добродетельным, ни злодеем. Но ум и способности возьмут верх над лживостью и коварством. Рожденный в знатной и богатой семье, он скорее всего вырастет распутником; в семье образованной, но обедневшей – пойдет в отшельники и со временем прославится. Даже в самой несчастной, нищей семье он добьется известности, став актером или гетерой, но никогда не опустится до того, чтобы наняться рассыльным или слугой и угождать какому-нибудь пошлому тупице. С древних времен сохранилось много тому примеров: Сюй Ю[34], Тао Цянь, Юань Цзи, Цзи Кан, Лю Лин, Ван Даньчжи и Се Ань, Гу Хутоу, чэньский Хоучжу, танский Мин-хуан, сунский Хуэй-цзун, Лю Тинчжи, Вэнь Фэйцин, Ми Наньгун, Ши Маньцин, Лю Цицин, Цинь Шаою, а также Ни Юньлинь, Тан Боху, Чжу Чжишань, Ли Гуанянь, Хуан Фаньчо, Цзин Синьмо, Чжо Вэньцзюнь, Хун Фу, Сюэ Тао, Цуй Ин, Чао Юнь. Все они уроженцы разных мест, но закон жизни для всех один.

– Вы хотите сказать, что удача делает князем, а неудача – разбойником? – спросил Лэн Цзысин.

– Совершенно верно, – отвечал Цзя Юйцунь. – Вы ведь не знаете, что после того, как меня уволили от должности, целых два года я странствовал по разным провинциям и каких только детей не видел! Но в общем все они делятся на две категории, я вам о них говорил. К одной из них и относится мальчик, рожденный с яшмой во рту. Кстати, знаком ли вам господин Чжэнь из Цзиньлиня, начальник провинциальной палаты Благотворительности?

– Еще бы! – воскликнул Лэн Цзысин. – Ведь семья Чжэнь состоит в близком родстве с семьей Цзя и тесно с нею связана. Мне и то не раз приходилось иметь с ними дело.

Цзя Юйцунь улыбнулся и продолжал: