Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

«Баоюя обманом женили, он был болен и плохо соображал, — думала девушка. — А потом обезумел от горя, все время плакал и тосковал. Он не из тех, кто забывает о прежних чувствах и на добро отвечает черной неблагодарностью. Перед его нежностью трудно устоять! Как жаль, что барышне Линь Дайюй не суждено было это испытать! И вправду, судьба человека предопределена! Дайюй с Баоюем предавались несбыточным мечтам; когда же случилось непоправимое, этот глупец, казалось, смирился, а барышня никак не могла забыть о своих глубоких чувствах к нему, слезы лила и грустила. Как обидно, что она никогда не узнает о страданиях Баоюя! Лучше быть деревом или камнем, они по крайней мере ничего не чувствуют и могут оставаться спокойными».

Эти мысли немного успокоили Цзыцзюань. Она уже почти засыпала, когда вдруг во дворе послышался шум.

Если хотите узнать, что случилось, прочтите следующую главу.

Глава сто четырнадцатая

Пройдя все назначенные судьбой испытания, Фэнцзе возвращается в Цзиньлин;

удостоенный высочайшей милости государя, Чжэнь Инцзя восстанавливается в должности

Итак, во дворе послышался шум, Баоюй и Баочай проснулись, узнали, что Фэнцзе плохо, и, быстро одевшись, вышли из дома.

Во дворе они столкнулись со служанкой госпожи Ван, и та рассказала:

— Второй госпоже Фэнцзе совсем худо, но она еще дышит, так что не торопитесь, успеете! Непонятно, что с госпожой. Начиная с третьей стражи и до самой четвертой госпожа бредила: то требовала лодку, то паланкин, чтобы ехать в Цзиньлин записаться в какие-то списки. И при этом плакала и кричала. Второй господин Цзя Лянь растерялся. Сделал вид, будто идет нанимать лодку и паланкин, и теперь не может вернуться домой — она же его ждет! Госпожа задыхается, и до ее кончины матушка не велит вам туда ходить.

— Странно! — произнес Баоюй. — Зачем ей понадобилось в Цзиньлин?

— Неужели ты забыл сон, который когда-то тебе приснился? — тихонько сказала Сижэнь. — Помню, ты говорил, что видел множество каких-то списков. Вот и второй госпоже Фэнцзе привиделось то же самое.

— Верно, верно! — закивал головой Баоюй. — Жаль, я тогда не запомнил, что было написано в этих списках. У каждого, видно, своя судьба. Только сейчас, когда ты о них напомнила, я стал догадываться, куда ушла сестрица Линь Дайюй. Если сон этот мне еще раз приснится, постараюсь запомнить, что в списках тех написано, и тогда не надо будет обращаться к гадателям, чтобы предсказали судьбу.

— Ну что ты болтаешь? — с укором произнесла Сижэнь. — Ведь я пошутила! Да знай ты даже заранее нашу судьбу, все равно не смог бы ее изменить!

— Знать заранее судьбу мне, увы, не дано, — ответил Баоюй, — а если бы и было дано, о вас беспокоиться я бы не стал!

— О ком это вы? — спросила, подходя, Баочай.

— О сестре Фэнцзе, — поспешно ответил Баоюй, не желая вовлекать в разговор жену.

— Человек при смерти, а вы вздумали судачить о нем, — заметила Баочай. — Помнишь, ты говорил, будто я своими предсказаниями могу накликать на Фэнцзе беду, а выходит, я не ошиблась.

— Верно, верно! — изумился Баоюй. — Ты, пожалуй, и вправду ясновидящая! Может, скажешь, что ожидает меня?

— Опять глупости говоришь, — засмеялась Баочай. — Ведь я тогда просто шутила. Право, ты суеверен, как жена моего брата Сюэ Кэ! Когда ты потерял свою яшму, она побежала к Мяоюй гадать и потом на все лады ее расхваливала за ясновидение и мудрость. Но почему же тогда Мяоюй не предвидела обрушившейся на нее страшной беды? Куда девалось ее ясновидение? Что же до судьбы второй госпожи Фэнцзе, то это получилось случайно. Неужели ты думаешь, что я все знала заранее? Я и о себе-то ничего не знаю. Все эти предсказания — пустые слова, можно ли им верить?!

— Ладно, не будем говорить о Фэнцзе, — сказал Баоюй. — Расскажи, как поживает сестрица Син Сюянь, а то из-за своих неприятностей мы совсем о ней забыли. Почему не сыграли ее свадьбу, как полагается, не пригласили родных и друзей?