Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

Пинъэр между тем, опасаясь, как бы старуха Лю своими разговорами не растревожила Фэнцзе, дернула ее за рукав:

— Ты вот упомянула о госпоже, а сама не идешь к ней! Я велю тебя проводить. По крайней мере будешь знать, что приходила не зря!

Старуха собралась уходить.

— Погоди! — остановила ее Фэнцзе. — Посиди еще немного, расскажи, как вы живете?

Бабушка Лю принялась благодарить за милости, оказанные ей во дворце Жунго, а затем сказала:

— Если бы не вы, госпожа, родители моей Цинъэр давно умерли бы с голоду. Мы и сейчас живем небогато, но у нас все же есть несколько му земли, недавно вырыли колодец, выращиваем овощи, зелень, тыквы, фрукты. Продаем на базаре. Одним словом, на пропитание хватает. К тому же за последние два года вы подарили нам столько одежды, что мы в деревне прослыли богачами. Остается лишь благодарить Будду!.. Отец Цинъэр недавно побывал в городе и слышал, будто у вас описали имущество. Я как узнала, от страха чуть не умерла! Но потом выяснилось, что это не у вас, и я успокоилась. Потом мне сказали, что господин Цзя Чжэн повышен в чине. Хотела прийти поздравить, но все никак не могла выбраться, пришла пора сеять. О смерти старой госпожи мне сказали только вчера. Я как раз собирала бобы. Тут уж я все бросила, села на землю, заплакала, а потом сказала зятю, что пойду в город и узнаю, правду говорят или врут. Дочка и зять — люди совестливые — как узнали про старую госпожу — тоже заплакали. И вот нынче, еще не рассвело, я поспешила в город. Пришла, а спросить не у кого, знакомых нет. Подошла к задним воротам дворца, а на них изображения духов наклеены. Я сразу поняла, что в доме траур, сердце замерло. Вошла в ворота, хотела найти тетушку Чжоу, а тут навстречу молоденькая барышня. От нее я узнала, что тетушку Чжоу выгнали за какую-то провинность. Пришлось долго ждать, пока я случайно не заметила знакомого человека, он и впустил меня. Не ожидала я, что вы так больны, госпожа!

Из глаз старухи полились слезы.

— Бабушка, ты столько говоришь, что у тебя, наверное, во рту пересохло, — перебила ее взволнованная Пинъэр, — пойдем, я тебя чаем напою.

Она увела старуху в прихожую, усадила, а Цинъэр осталась с Цяоцзе.

— Не надо чаю, дорогая барышня, — сказала бабушка Лю. — Велите отвести меня к госпоже Ван, я там оплачу старую госпожу!

— Не торопись, — ответила Пинъэр, — все равно не успеешь до закрытия городских ворот. А увела я тебя потому, что боялась, как бы ты своими речами госпожу не расстроила. Прости меня.

— Амитаба! — воскликнула бабушка Лю. — Вполне понятно, что вы беспокоитесь. Но скажите мне, она опасно больна?

— А ты что, сама не видишь? — спросила Пинъэр.

— Не взыщите за дерзость, но, по-моему, госпожа на ладан дышит, — ответила старуха.

В это время Фэнцзе позвала Пинъэр. Девушка подошла к ней. Фэнцзе молчала. Не успела Пинъэр спросить, зачем госпожа ее звала, как неожиданно вошел Цзя Лянь. Он был чем-то раздражен, покосился на Фэнцзе и скрылся во внутренних покоях. Следом за ним туда проскочила Цютун, налила Цзя Ляню чаю, и они долго о чем-то говорили. Потом Цзя Лянь позвал Пинъэр и спросил:

— Ты давала госпоже лекарство?

— Не все ли вам равно? — ответила Пинъэр.

— Впрочем, ладно! Меня это не касается! Принеси ключи от шкафа.

Видя, что Цзя Лянь рассержен, Пинъэр не осмеливалась ему перечить, пошла к Фэнцзе и что-то прошептала ей на ухо. Фэнцзе ничего не сказала. Тогда Пинъэр взяла шкатулку, отнесла Цзя Ляню и собралась уходить.

— Куда тебя черт понес? — выругался Цзя Лянь. — Зачем мне шкатулка? Ключи давай!

Сдерживая гнев, Пинъэр вынула из шкатулки ключи и отперла шкаф.

— Что подать? — спросила она.

— А что у нас есть? — в свою очередь спросил Цзя Лянь.

— Говорите прямо, что нужно! — вскричала Пинъэр, едва не плача от злости. — Вы, я вижу, пришли издеваться!

— Ну ладно, ладно! — проворчал Цзя Лянь. — Помолчала бы лучше! Ведь наше имущество из-за вас описали! На похороны старой госпожи не хватило четырех-пяти тысяч лянов серебра, и господин Цзя Чжэн приказал взять эти деньги из общей семейной казны. Думаешь, они есть там? Да и долги мы не заплатили! И за что только мне приходится терпеть такой позор?! Хорошо, что в свое время старая госпожа дала мне немного своих вещей, я продал их и с частью долгов рассчитался. Ну, чего стоишь?

Пинъэр молча вытащила из шкафа все содержимое.

— Сестра Пинъэр, идите скорее! — крикнула, вбегая в комнату, Сяохун. — Госпоже плохо!

Девушка поспешила к Фэнцзе. Та задыхалась, хватала руками воздух. Пинъэр подбежала к ней, обняла и заплакала в голос.

Вошел Цзя Лянь.

— Ох, совсем меня хотят извести! — крикнул он в сердцах, не сдержав слез, но тут появилась Фэнъэр и сказала:

— Второй господин, вас зовут!

Цзя Лянь вышел.

Между тем Фэнцзе становилось все хуже и хуже, служанки рыдали. Прибежала Цяоцзе.

Старуха Лю подошла к постели больной, помянула Будду, произнесла заговор. Фэнцзе почувствовала некоторое облегчение.

Вскоре пришла госпожа Ван, от девочки-служанки она узнала, что Фэнцзе плохо. Заметив старуху Лю, госпожа Ван спросила:

— Как поживаешь, бабушка? Давно пришла?