Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

«Какая послушная девочка!» — с радостью подумала тетушка Сюэ.

Баочай в свою очередь завела с Сижэнь разговор о предназначении женщины.

Через несколько дней приехал Цзя Чжэн. Первым долгом он повидался с Цзя Шэ и Цзя Чжэнем, которые уже вернулись из ссылки, и они рассказали друг другу о пережитом за время разлуки. Затем он пошел на женскую половину. Едва разговор коснулся Баоюя, все снова расстроились.

— Такова судьба! — промолвил Цзя Чжэн. — Сейчас главное — беречь доброе имя семьи и не допускать беспорядков в доме! Каждая ветвь нашего рода будет вести хозяйство отдельно. — И он обратился к госпоже Ван: — У нас в доме ты это возьмешь на себя. Следи за всем хорошенько!

Госпожа Ван сказала мужу, что Баочай беременна, и добавила:

— Придется отпустить всех служанок Баоюя!

Цзя Чжэн ничего не сказал, только кивнул головой.

На следующий день Цзя Чжэн прибыл ко двору и обратился к высшим сановникам:

— Я бесконечно тронут милостью государя. Но траур по моей матери еще не закончился, и я не знаю, как благодарить Высочайшего. Прошу вас просветить меня в моем невежестве!

Сановники обещали попросить у Высочайшего указаний, после чего тот назначил Цзя Чжэну аудиенцию, дал наставления и спросил о Баоюе.

Рассказанное Цзя Чжэном немало удивило государя, но потом он заметил, что только человек необыкновенный мог написать так безупречно сочинение.

— Его ждала блестящая карьера, — сказал государь, — но раз он отказался от почестей, можно пожаловать ему звание «Праведника великой учености».

Когда, вернувшись домой, Цзя Чжэн передал свой разговор с государем, радости не было конца.

— Во дворце Нинго, — сказал Цзя Чжэнь, — все, приведено в порядок, и можно переселяться. Кумирня Бирюзовой решетки отдана в распоряжение сестры Сичунь.

У Цзя Ляня тоже было что сообщить Цзя Чжэну, и он сказал:

— Мои отец и мать разрешили отдать Цяоцзе в семью Чжоу.

— Что же, я не возражаю, — ответил Цзя Чжэн, еще накануне вечером узнавший историю с Цяоцзе. — В деревне тоже можно жить. Главное, чтобы муж у девочки был хороший, чтобы усердно учился и добивался высокого положения. Придворные советники не все из городских.

Цзя Лянь почтительно поддакнул и сказал:

— Отец мой уже не молод, к тому же болен, хоть несколько лет ему надо жить на покое и лечиться, поэтому все дела по дому он передает вам.

— Я и сам охотно пожил бы где-нибудь в деревне! — воскликнул Цзя Чжэн. — Но государь оказал мне величайшую милость, и я не должен жалеть сил, чтобы отблагодарить его!

На этом разговор был окончен, и Цзя Лянь поспешил сообщить старухе Лю, что сватовство Цяоцзе можно считать делом решенным. Старуха Лю поклонилась госпоже Ван, а затем стала расписывать, как снова возвысятся но службе господа из семьи Цзя, как вернется к ним счастье и как сыновья их и внуки будут процветать.

В это время девочка-служанка доложила:

— Пришла жена Хуа Цзыфана справиться о здоровье.

Если вы помните, Хуа Цзыфан был родным братом Сижэнь.

Женщина вошла, поздоровалась и на вопрос, просватала ли она Сижэнь, ответила, что жених есть. Он из семьи Цзян, которая живет к югу от города, владеет домами, лавками, а также землей. Он на несколько лет старше Сижэнь, но до сих пор не женат, и вообще такого, как он, едва ли сыщешь одного на сотню!

Очень довольная, госпожа Ван сказала:

— Передай семье Цзян, что я согласна. Через несколько дней заберешь Сижэнь!

Как только женщина ушла, госпожа Ван распорядилась тайком проверить, правду ли она сказала. Оказалось, жених и в самом деле хороший человек. Тогда госпожа Ван рассказала об этом Баочай и велела попросить тетушку Сюэ поговорить с Сижэнь.

Эта весть очень расстроила Сижэнь, но возражать она не смела, только плакала. Однажды, когда Баоюй был у нее дома, она уверяла его, что лучше умрет, чем расстанется с ним. В то же время Сижэнь думала: «Если я стану перечить госпоже, меня сочтут бессовестной. Что же мне делать?»

Сижэнь рыдала до хрипоты.

Тетушка Сюэ и Баочай успокаивали ее, и у девушки постепенно созрело решение: «Я умру, только дома, не здесь, чтобы меня не сочли неблагодарной».

Не только сама Сижэнь, но и остальные служанки тяжело переживали предстоящую разлуку.

С мыслью как можно скорее покончить счеты с жизнью Сижэнь села в коляску. При встрече с родными ничего не сказала, только заплакала.

Брат показал ей свадебные подарки, присланные семьей Цзян, а также приданое и сказал:

— Это от госпожи, а это мы приготовили!

Сижэнь прожила у брата два дня, и ее все время мучила мысль: «Брат так обо мне заботится, а я, неблагодарная, собираюсь покончить с собой в его доме и тем самым навлечь на него неприятности».

Сколько ни думала Сижэнь, ничего не могла решить.

Поистине она была слабовольной и предпочитала страдания смерти.

Теперь Сижэнь решила умереть в доме мужа и в счастливый для переезда день молча села в паланкин. Ей и в голову не могло прийти, что в семье Цзян ее примут как законную жену.