Сон в красном тереме. Том 1

– Ну все равно, если это и пудра, оставь себе, – сказал он. – Так или иначе она лучше, чем купленная где-то.

Цай-юнь не стала возражать и спрятала пакетик.

– Ты думал, что тебе дадут что-нибудь хорошее? – обрушилась на сына наложница Чжао. – Кто велел тебе просить у них? Ну как же после этого обижаться, что они над тобой подшутили! На твоем месте я бы все это швырнула им в морду! Паршивки! Все мстят нам! Неужели они помнят, как два месяца назад я с ними поругалась, и захотели отыграться на тебе?.. Но ты тоже должен знать, что ответить. Бао-юй – твой старший брат, с него спроса нет, но неужели нельзя спросить с его девчонок?

Цзя Хуань стоял потупив голову и слушал мать.

– К чему устраивать скандал? – вмешалась Цай-юнь. – Мне кажется, лучше стерпеть.

– Молчи, тебя не касается, – оборвала ее наложница Чжао. – Если представляется случай, не мешает хорошенько отругать этих дрянных девчонок.

Наложница еще больше расшумелась и, тыча пальцем в Цзя Хуаня, продолжала кричать:

– Тьфу! Мямля! Когда я тебе случайно дам не то, что нужно, у тебя от злобы жилы на лбу надуваются, ты готов швырнуть в меня этой вещью, а тут над тобой эти суки насмехаются, и тебе все равно! Думаешь, что тебя в этом доме будут бояться и уважать! Злость берет, как погляжу на тебя! Ну на что ты годен?!

Цзя Хуань смутился. Хотя он был зол, но вернуться обратно и поднять скандал все же не решался. Он только махнул рукой и сказал:

– Матушка, ты умеешь лишь подстрекать других, а пойти туда не посмеешь! Посылаешь меня учинить там скандал, а что, если они сообщат в школу и меня выпорют? Тебе за меня будет неприятно. Мне уже не раз доставалось за то, что ты меня науськиваешь на других, да и ты оказывалась в неловком положении. Зачем опять посылаешь меня ругаться с этими девчонками? Если ты не боишься третьей барышни Тань-чунь, пойди пожалуйся ей, тогда я буду преклоняться перед твоей милостью!

Эти слова будто кинжалом пронзили сердце наложницы Чжао.

– Ах ты выродок, – закричала она. – Это я ее боюсь? Лучше мне тогда совсем не жить!

Она вскочила с места, схватила пакетик и побежала в сад.

Цай-юнь пыталась было удержать ее, но убедившись, что это бесполезно, спряталась в своей комнате. Что касается Цзя Хуаня, то он поспешил выскользнуть за дверь и побежал играть.

Примчавшись в сад, Чжао прежде всего встретила тетку Ся, приемную мать Оу-гуань.

– Куда это вы, госпожа? – в недоумении спросила та, заметив, что у наложницы потемнело лицо и от гнева глаза налились кровью.

– Да ты только посмотри! – всплеснула руками наложница Чжао. – Эти дрянные комедиантки живут в доме без года неделю, а что вытворяют! Если б это сделал кто другой, я бы не сердилась, но этим тварям шутить над собой не позволю!

– Что случилось? – спросила ее тетка Ся, вспомнив про свои обиды.

И наложница Чжао рассказала ей, как обманули Цзя Хуаня, подсунув ему пудру вместо розовой мази.

– Неужели вас это удивляет, госпожа? – изумилась тетка Ся. – Подумаешь, какая важность! Вчера дело было поважнее – одна из девчонок вздумала на этом самом месте жечь бумажные деньги, ее поймали и хотели наказать, но за нее Бао-юй вступился! А другим в сад ничего вносить не позволяют, говорят – нельзя. Разную мелочь считают запретной, а сжигание бумажных денег разрешают. Верно это? Кто сейчас в доме старший после госпожи, если не вы? Кто осмелился бы вам перечить, если бы все домашние дела вы взяли в свои руки? Все эти «напудренные морды» – мерзавки, и нечего их бояться. Мне кажется, нужно воспользоваться происшествием с пудрой и бумажными деньгами и найти управу на этих негодяек! Я буду вашей свидетельницей. Это и вашу репутацию поднимет, тем более что барышням и невесткам неудобно будет ругаться с вами из-за каких-то девчонок!

Слушая ее, Чжао только одобрительно поддакивала:

– Правильно, верно! Но только я не слышала о сжигании денег. Расскажи мне подробнее!

Тогда тетка Ся рассказала ей все, что знала об этом деле, и в заключение добавила:

– Напомните им только это, а если они начнут отрицать, мы придем вам на помощь.

Наложница Чжао была очень довольна и бодро направилась во «двор Наслаждения розами».

Когда она пришла туда, Бао-юя не было – он ушел к Дай-юй, а Фан-гуань и Си-жэнь сидели за обедом. Как только вошла наложница Чжао, они вскочили с мест и предложили ей сесть.

– Что это вы так торопитесь, госпожа? – спросили они ее. – Присядьте с нами, откушайте!

Однако Чжао молча приблизилась к столу, швырнула пакетик с пудрой в лицо Фан-гуань и, тыча в девушку пальцем, разразилась бранью:

– Потаскушка! Тебя, паршивую девчонку, купили за деньги, ты же была актрисой! Ты хуже самой последней нашей служанки! И ты еще осмеливаешься так заноситься! Бао-юй хочет сделать подарок, а ты ему мешаешь! Может быть, он дарит твое? Ты обманула моего сына, подсунув ему пудру, думая, что он ни в чем не разбирается? Но как бы то ни было, он брат Бао-юя и такой же хозяин, как Бао-юй. Как ты смеешь относиться к нему с пренебрежением?

Фан-гуань не могла стерпеть такого оскорбления. Она громко заплакала и сказала: