Сон в ночь Таммуза

Кафе еще было закрыто, но приоткрыта дверь в кухню. Вдова на цыпочках прокралась внутри, поглядывая по сторонам, готовая к любой неожиданности. И неожиданность эту она ощутила как нож в спину. «Здоровяк Песах», закатав рукава, дирижировал всей рабочей братией, готовящей завтрак. Увидев бедную вдову, он не смутился, не выгнал ее, мешающую ему работать в эту «горячую» утреннюю пору, а поприветствовал ее во всю ширину своей улыбки, предложив столик. Без колебаний он тут же выложил ей всё о Белле. Выйдя из приютского дома, она с подругой сняла комнату у одной старухи-йеменки. Так как Белле нужны деньги, чтобы продолжать учебу, она и работает в кафе с четырех после полудня до полуночи. Он сам, лично, провожает ее до дома, чтобы с ней ничего плохого не случилось по дороге. Более того, после целого месяца ухаживаний, вчера Белла согласилась выйти за него замуж. Так что мама Беллы пришла вовремя. И он ее поздравляет с тем, что дочь ее Белла, бедная сирота, без всякого приданного, обретет в мужья человека, который даст ей все, что необходимо для счастливой жизни. Всё это ощущалось неким уколом в сердце вдовы. Как же после этого она сможет содержать остальных деток. И именно сейчас, когда Белла покинула приютский дом и, в связи с этим, перестала поступать помощь от судьи. И тут она начала жаловаться новоиспеченному жениху, естественно преувеличивая все свои беды. Жених не был удивлен всему этому. Белла предупреждала его и просила не иметь никаких дел с ее матерью. Не долго думая, он пришел к такому же решению, как и судья: тайно помогать вдове при условии, что она и не заикнется об этом Белле. Одно ее слово, и он прекратит всякую помощь. Так сумела вдова не только выдать дочь без приданного, но еще и получить за это оплату.

Рассказывая всё это, Орита неожиданно привстала с места, незаметным движением указав Габриэлю на вошедшую в кафе женщину в цветном платке. Это была супруга «здоровяка Песаха» – Белла.

– Жена кабатчика – кабатчица», – сострил Габриэль, покрывая своей ладонью ладонь Ориты. Та же неожиданно отдернула руку, встала с места, положила ладонь на плечо проходившей мимо Беллы:

– Я рада была слышать, что ты получила интересную работу у моего отца.

С высоты двух столпов, на которых держался мир Ориты – самоуверенности и твердости своего положения в мире, она могла себе позволить, и даже со скрытым удовольствием, выразить благодарность Белле зато, что та согласилась помочь в работе ее отцу, Верховному судье. И пока Белла, отдышавшись, сумела произнести: «Ну что вы, это я… я должна быть благодарна…», – Орита обернулась к Габриэлю:

– Знакомьтесь, пожалуйста: Белла – Габриэль.

– Очень приятно, – сказал Габриэль, приподнявшись и пожав Белле руку. И не успел он добавить: «Садитесь с нами…», – как Орита повернулась к ним спиной и выпорхнула из кафе. По сути, Габриэль просто не успел сказать нечто важное, давно копившееся в душе Орите. Но вот она упорхнула, а перед ним сидела, как прилежная ученица, но явно в напряжении, жена хозяина кафе. Габриэль, замерев, со скрытым удивлением, следил как все более и более краснея, почти пылают щеки Беллы, и это удерживало его от яростного желания вскочить, броситься в след за Оритой, догнать и высказать все, что накипело у него в душе. «Быть может, так лучше, – думал он, глядя на пылающие щеки Беллы и не сдвигаясь с места, – лучше, что не догнал ее и не высказал всё, что хотел ей сказать, иначе бы уронил собственное достоинство. Нотации и поучения, скорее похожие на жалобы, вообще не действуют на человека, а особенно на женщину с характером Ориты. Единственно, что может ее взволновать, это неожиданная ее победа и наслаждение от мысли, что одно движение ее пальчика может вызвать во мне землетрясение. Кстати, этот поучительный разговор с ней вовсе не касается меня, и к совести ее я собирался взывать, имея в виду ее отношение к Срулику. Но такова она – Орита. Без всякого злого намерения, с ее постоянно брызжущей во все сторону радостью жизни, звенящим голосом, открыто выражающим ее постоянное желание с преизбытком наслаждаться каждой минутой, она сбивает с ног свои жертвы направо и налево. И маленький Срулик – самая большая ее жертва».