Сон в пламени

И сразу – новая загадка. Когда девушка отдала человечку все, что у нее было, а королевское золото оставалось недопрядено, человечек требует отдать ее первенца, когда она станет королевой. Она соглашается! До этого момента предполагалось, очевидно, что мы не только на стороне девушки, но и жалеем ее за ее бедность и беспомощность. Но если она столь добродетельна, почему же так быстро согласилась на это ужасное, нечеловеческое условие? В оправдание ее решения говорится:

«Кто знает, как оно там еще будет!» – подумала Мельникова дочка. Да и как тут было горю помочь? Пришлось посулить человечку то, что он попросил.

Направляясь на кухню, соблазненный запахом свежего кофе, я чувствовал себя студентом-выпускником, пишущим дипломную работу «Критическое исследование раннегерманского сексизма в сказке „Румпельштильцхен“: Уокер Дж. Истерлинг». Вероятно, некоторые венские студенты действительно пишут что-то подобное.

Обхватив чашку, чтобы согреть руки, я посмотрел во двор, но прислоненного к стене велосипеда Румпельштильцхена не обнаружил. Мне вспомнилась сцена из «Похитителей велосипедов», где маленький мальчик смотрит, как его отец украл велосипед и за ним гонится толпа. Мой отец? Единственным отцом, какого я знал, был Джек Истерлинг из Атланты, штат Джорджия. Высокий спокойный человек, продававший место под рекламу в газете «Атланта конститьюшн» и больше всего любивший играть в бейсбол на заднем дворе со своим сыном Уокером, который так и не стал хорошим кэтчером.

Уокер, Мориц, Александер (Реднаскела), Вальтер.

Истерлинг, Бенедикт, Кролл.

Какая была фамилия мальчика в моем сне про Румпельштильцхена? Перерыв на кофе закончился. Прежде чем снова сесть за книгу, я занес в компьютер и эти имена.

На следующее утро приходит король и, увидев новую партию золота, решает жениться на девушке. Об их отношениях ничего не известно, пока через год королева не рожает своего первенца.

Родила она спустя год прекрасное дитя, а о том человечке и думать забыла. Как вдруг входит он к ней в комнату и говорит: «А теперь отдай мне то, что обещала».

Минутку. Я понимал, что это сказка, но как это «и думать забыла», если он то прежде всего и обеспечил ей удачу? Я все пережевывал это, когда через несколько строчек нашел ключ ко всей истории.

Испугалась королева и стала ему предлагать богатства всего королевства, чтобы он только согласился оставить ей дитя. Но человечек сказал: «Нет, мне живое милей всех сокровищ на свете».

Почему бы это он так сказал? Если своей магией он умел превращать солому в золото, разве не мог бы он так же создать себе настоящее дитя? Мне вспомнилось кое-что, сказанное им прошлой ночью. На счет того, что девушка обещала любить его, даже если он не может этого. Чего этого! Имелся в виду секс? Интригующее замечание, и явно не случайное. Снова перечел строчку…

Нет, мне живое милей всех сокровищ на свете.

Я набрал заголовок и задумался о мотивации. Коротышка влюбляется в девушку и прядет за нее золотую кудель. Он думает, что она полюбит его за это, хотя он не «настоящий» мужчина, поскольку не может с ней спать. Но это заставляет его бороться еще упорнее, надеясь, что за эти магические штучки она все-таки его полюбит.

Я откинулся на стуле и фыркнул. Что бы сказали Фрейд и Бруно Беттельгейм? Это тоже нужно ввести в компьютер. Я наклонился и стал набирать текст, не глядя на экран. А набрав несколько слов, взглянул.

На мониторе было изображение комнаты. Ясное, цветное, как в кино. В углу комнаты мерцал телевизор, и я понял, что он показывает один из моих фильмов – тот, в котором я снимался у Николаса, когда мы с Викторией впервые приехали в Вену. Я даже узнал сцену. Снять ее все не получалось, и мы делали дубль за дублем, пока Николас не потерял терпение и не сказал:

– Ты начнешь играть как человек или нет?

Кто-то в комнате рассмеялся.