Сон в руку

Сон в руку

Глава 1

Узорно стыла где-то торопливость

Кусочка влаги в блёстком хладе дня.

Как жизни, так и смерти полюбилась

Одна из капель. Всяк решил — моя.

(Ольга Гусева)

На веранде — несмотря на целых плюс пять градусов Цельсия — было холодно. Тёплые белые светодиодные лампы наружных светильников и рановато развешанных новогодних гирлянд пытались бороться с вязким стылым мраком первой зимней ночи. Погоде было глубоко плевать на то, что наступила календарная зима, и на прогноз метеорологов. Обещанный к вечеру снег не выпал. Вместо этого с неба временами труси́ла слабая морось, и настойчивые порывы северного ветра услужливо помогали несостоявшемуся снегу мелкими капельками оседать на лице Ренаты, её озябших руках, равно как и на всех предметах, находящихся вокруг. Вдали, на западе, густую монотонность черноты нарушал только ехидно помаргивающий двойной вертикальный ряд красных огоньков на трубе ГРЭС, отапливающей третий по величине, ныне пятидесятитысячный, город соседней страны с громким историческим названием.

Рената замёрзла и решила, что уже вдоволь напилась этого экологически чистого, волглого, отдающего привкусом прелой травы воздуха. Клацнул замок закрываемой двери, и Ренату окутало уютное, пахнущее сушёными яблоками и ржаными тостами тепло дачного домика. Все шесть потолочных светильников радостно торжествовали победу над темнотой, но не тут-то было. Рената взяла с подоконника массивную свечу, некогда имевшую форму шара, а сейчас превратившуюся в полушарие с кратером, из жерла которого торчала короткая обугленная нить фитиля, поместила свечу на фарфоровое блюдце с тонкой золотой каёмочкой по краю, щёлкнула зажигалкой и потянулась к выключателю. Теперь дома стало почти так же темно, как на улице, а к слегка щекочущему ноздри яблочно-хлебному аромату добавилась едва ощутимая цветочная нотка плавящегося воска.

Рената взяла с полки тяжёлую книгу в шершавом кожаном переплёте, потёртом на углах от долгого использования, и положила её на стол. Читать было темно, но она наугад открыла книгу примерно на середине, провела пальцем по верхней строке и закрыла глаза. Пламя свечи дрогнуло и затрепетало. Мерцания свечи Рената не увидела, но отчего-то точно это знала. В голове у неё неожиданно всплыла длинная строка, написанная рунами младшего футарка, над переводом которой она билась вчерашним вечером, и Рената вполголоса проговорила её на языке оригинала. Если бы её спросили, зачем она это делает, сомнительно, чтобы Рената дала внятный ответ. Но, как бы то ни было, слова текста на почти мёртвом языке с тщательно выговариваемыми акустическими ключами рун прозвучали в комнате, освещаемой лишь пляшущим язычком огня.

Внезапно тренькнувший телефон, предложивший обновить какое-то бесполезное приложение, разрушил хрупкую ауру, окружавшую Ренату. Она затушила свечу, толкнула деревянную межкомнатную дверь и оказалась в маленькой спальне, где, кроме широкой тахты, покрытой плотным шёлковым густо-вишнёвым с золотыми «огурцами» покрывалом, старенького кресла и низкого журнального столика, на котором стояла стеклянная ваза с безжизненным зимним букетом, другой мебели не было. Для неё там просто не нашлось бы места.

Через полчаса щека Ренаты погрузилась в податливую мягкость пуховой, ещё бабушкиной, подушки, а её обнажённое тело обволокла приятная тяжесть такого же антикварного пухового одеяла, и вскоре в ночной тишине можно было услышать лишь тихое мерное дыхание спящей женщины.

И приснился Ренате сон.

* * *

Игорь часто снился Ренате. Во сне он приходил к ней по-прежнему живым. Иногда его глаза чистого голубого цвета лучились заботой и теплом, а иногда синели от страсти подобно морской глади на закате.

Они встретились три года назад на берегу очень тёплого и очень солёного моря. Рената ехала в отель с собственным коралловым рифом, чтобы отдохнуть и заодно отметить свой двадцать восьмой день рождения, а Игорь, наконец-то, получил долгожданный отпуск, о котором мечтал уже давно. Рената выхватила взглядом этого высокого атлетически сложенного мужчину ещё в аэропорту, когда туристы чартерного рейса направились к большому бело-голубому трансферному автобусу. По короткой стрижке и выправке симпатичного блондина Рената определила в нём человека военного. Как позже выяснилось, Игорь тоже сразу заметил длинноногую шатенку в белоснежных джинсах и стёганой курточке цвета пыльной розы. К счастью обоих, их местом назначения оказалась одна и та же «трёшка» в старой части города.

Знакомство состоялось тут же, у автобуса. Игорь действительно оказался офицером Северного военного округа. Курортный роман вспыхнул как новогодний фейерверк и пылал все десять тёплых декабрьских дней. Но счастье долгим не бывает, и в аэропорту Северной столицы они расстались.