Сон во сне

На расстоянии вытянутой руки на Эвелин прямо в глаза уставилось лицо. Лицо было злым, оно источало ненависть и презрение, глаза горели зеленым огоньком, и вся фигура обладателя этого лица изогнулась так, словно готовилась к нападающему прыжку. Холод окатил бедную девушку, мурашки побежали по всему телу, которое в страхе онемело. Весь кошмар заключался в том, что Эвелин узнала это лицо. То была Изабелла.

Это была уже не милая, очаровательная женщина, что одной своей улыбкой могла очаровать сердце любого человека. То было существо, источавшее злобу и одну лишь злобу, и жаждавшее причинять боль и страдание. Само ее присутствие было удушающим и отталкивающим.

В голове Эвелин пронеслось множество вопросов за долю секунды, но вслух она не произнесла ни одного. А хотела ли она знать ответ? Страх парализовал ее, она не могла пошевелиться, а даже если и могла, то ни за что бы этого не сделала, чтобы не спровоцировать того, кто сейчас во все глаза пялился на нее. Все, что она могла сделать на данный момент, это в панике ожидать дальнейших событий. Зло одержало верх, она была в его полной власти, и ничего не могло решиться в ее пользу.

Искривленное мерзкой гримасой лицо Изабеллы продолжало рассматривать Эвелин, как тут губы ее разомкнулись, и женщина произнесла глубоким голосом:

– Спи!

На девушку тут же накатила волна усталости и сонливости, и она послушно откинулась на подушки и закрыла глаза. Она начала засыпать, только ощущения страха, ужаса и тревоги не заснули вместе с ней, а остались в полном бодрствовании вплоть до ее полного погружения в дрему. Кто-то питался ее отчаянием и болью, Эвелин это остро чувствовала, но ничего не могла с этим поделать. Она лишь погружалась все в более глубокий сон, пока ее сознание не умолкло, а тело будто перестало существовать.

– Спокойной ночи, дорогая… – последние услышанные слова звучали для Эвелин как издевка.

Девушка крепко уснула во второй раз за ночь и не просыпалась вновь вплоть до самого рассвета, пока солнце не запустило свои лучи к ней в спальню сквозь занавески, возвестив о своем появлении и наступлении утра.

Глава 3 – Единение семьи

Дом вновь закипел жизнью, стоило только утру начаться. Раньше всех, как обычно, закопошились слуги. Часть из них наводила порядок, разжигала камины, котельные и готовила все к завтраку для господ, а другая часть занимались уходом за садом и парком.

Трава, кусты, деревья и прочая растительность на территории владений выглядели превосходно и красиво, и, казалось бы, не требовали такого скрупулезного ежедневного ухода. Как раз весь смысл состоял в том, что все и выглядело так прекрасно благодаря такой тщательной и качественной работе, что повторяется снова и снова каждый день.

На кухне хлопотали кухарки, они ловко и умело готовили вкусные и сочные блюда к завтраку, вскипятили воду для чайников, а слуги ловко относили все в залу и сервировали стол к подаче еды, ровно и аккуратно раскладывая тарелки и столовые приборы.

Раньше всех из домочадцев поднялся мистер Форест, он что-то весело насвистывал себе под нос и на ходу читал утреннюю газету, заблаговременно оставленную слугой на журнальном столике, пока наконец не уселся в кресло и не стал начинять свою трубку табаком. Предпочитал курить трубку он именно по утрам, пока дети спят и не видят его, так как они упорно продолжали просить отца отказаться от данной вредной привычки раз и навсегда. Они беспокоились о его здоровье, что очень мило и похвально, но курение трубки было большой слабостью мистера Фореста вот уже сколько лет, и так быстро с ней распрощаться для него было большим испытанием. Владелец табачной компании и не курит табак? Нонсенс! И все же, чтобы успокоить детей и не лишать себя любимого удовольствия, мистер Форест взял за основу курить ранним утром, пока дети не поднялись, и поздним вечером, когда они уже ложились спать. И все остаются довольны.

Вскоре к отцу в гостиную присоединился Арчибальд, он выглядел несколько потрепанным после вчерашнего вечера, но при этом одет он был опрятно и со вкусом. Вместо того, чтобы проводить для отца очередную лекцию касательно вреда употребления табака, он тихо уселся рядом на соседнее кресло и молча наблюдал за тем, как мистер Форест пускал круги из выпускаемого дыма.

– Как ты себя чувствуешь, сынок? – заботливо обратился к сыну мистер Форест.

– Отлично, только вино оказалось сильнее меня, – голова парня слегка откинулась назад на спинку кресла и он прикрыл глаза.

– Эх, сын, просто вы, молодежь, не умеете правильно пить, – усмехнулся мистер Форест, прикуривая из трубки и выпуская кольца дыма, продолжая при этом просматривать утреннюю газету.

– Что ж, поведай мне, о мудрец, как же нужно правильно пить? – Арчибальд взглянул на отца одним глазом.

– Пить нужно в удовольствие, неспешно, и на сытый желудок, тогда все будет хорошо.