Сон волшебника

— По двум причинам. Розанчики работали чисто, идеально и чувствовали безнаказанность, оставляя везде свою фирменную метку. Поэтому отец просто сбился с ног, чтобы их поймать. Никто не видел, как они идут на дело или удирают с места преступления. Но в полицейское управления однажды поступил сигнал, что двое людей в масках были замечены взбирающимися через окно второго этажа среди белого дня. Папа, должно быть, решил, что это обычная кража со взломом. А другая причина считать это ограбление подстроенным — взломанная квартира. В ней никто не жил, и там нечего было красть. Воры сделали все возможное, чтобы их заметили, а потом лишь ждали. Они застрелили моего отца и сопровождающего его постового сразу же, без лишних разговоров, как только те пересекли дверной проём. Потом они бросили орудие убийства, обвязанное розой, в центре пустой комнаты. Многие слышали выстрелы, но никто не видел, как убийцы скрылись с места преступления.

— С тех пор Розанчики легли на дно, — вставил Дьякон.

— До сегодняшнего дня, — встрепенулась Уна.

Адлер кругами ходил возле стойки, с отстранненым видом почесывая свою щеку, на которой Уна вдруг увидела свежую татуировку — нечто похожее на волну, заключенную в треугольник. Сыщица догадалась, что Адлер закончил очередной семестр. Многие члены Юридического союза завершили так много семестров, что лица их вдоль и поперек покрылись разноцветными татуировками. Уне оставалось лишь надеяться, что Адлер не был столь амбициозным юристом.

— В общем мне нужна книга про узлы, — заключила Уна.

Парень закивал понимающе:

— Ищешь зацепки, чтобы выйти на Розанчиков?

Уна закивала, вдохновленная тем, что их мысли совпали:

— До сегодняшнего дня я ни разу не видела розанку в живую, только на эскизах, но очень надеюсь, что в книге смогу…

Дьякон откашлялся.

Уна грустно вздохнула:

— Да… Дьякон усиленно мне намекает, что есть более важные дела сегодня.

— А у вас никаких более важных дел нет, мистер Айри? — вторгся кто-то в разговор. — Книжки, например, по полкам разложить?

Голос был выразительный, молодой и приятный. Обернувшись, Адлер и Уна увидели молодую женщину, наблюдающую за ними из-за библиотечной стойки, девушке было около восемнадцати. Симпатичное личико обрамляли аккуратно уложенные прямые рыжие волосы, расчесанные на пробор и ниспадающие на плечи.

Адлер откашлялся и обратился к Уне:

— А, мисс Крейт, позвольте представить вам мисс Мэри Тишински, помощника библиотекаря.

Уна любезно улыбнулась:

— Приятно познакомиться. Как поживаете?

— Ты не говорил, что знаком с помощницей Волшебника, Адлер! — удивилась мисс Тишински, приподняв брови. Она протянула сыщице руку, и они поздоровались. — Я всё про вас знаю. Из газет. Про ваши подвиги. Вы первый человек, победивший в состязаниях «Волшебной башни».

Уна покраснела от смущения. Привыкнуть к факту, что является знаменитостью на Темной, она никак не могла.

— Так это правда? — задала мисс Тишински следующий вопрос, не дождавшись ответа Уны. — Вы самый настоящий естественный маг? — Мэри не оставляла возможности Уне и рта раскрыть. — Это чрезвычайная редкость. Только один естественный маг рождается в сотню лет. Или около того. Говорят, что вы умеете колдовать, как феи, и вам не нужно этому учиться.

Дьякон ответил прежде, чем Уна открыла рот:

— Пока образованные маги, такие как Волшебник, должны учиться десятилетиями, чтобы постичь свое ремесло, у естественных магах, таких как мисс Крейт, в жилах течет живая волшебная кровь. Подобно феям, естественные маги рождаются с невероятными магическими способностями. Но в отличии от фей, они не могут бессознательно контролировать магические процессы. Им нужно этому тренироваться.

Мисс Тишински чуть из стойки не выпрыгнула и с вожделением спросила:

— Не покажете какое-нибудь волшебство?

Уна замялась. Магию она воспринимала серьёзно, и несмотря на свои потрясающие способности редко прибегала к заклинаниям, если был иной выбор. Использовать волшебство, чтобы кого-то впечатлить, ей совершенно не хотелось. В конце концов, три года назад она как раз и пыталась впечатлить мать, когда сколдовала Люкс Люцис Адмирацио, известный как «чудо-свет».

Сперва она была просто счастливой десятилеткой с самодельной волшебной палочкой (сломанной веткой, найденной в парке) и наблюдала за разгорающимися в небе Чудесными Огнями; через мгновение заклятье напрочь вышло из-под контроля. Огни с такой силой врезались в огромную смоковницу, что ту моментально охватило пламенем и повалило на землю, раздавив мать Уны, младшую сестру и навсегда изменив её жизнь.

И всё из-за одного заклинания. Да, это было сложное и могущественное заклинание, но случившееся служило твёрдым напоминанием, что её волшебство нельзя воспринимать легкомысленно. Одно дело отвлечь охранника в музее — там у неё хотя бы была весомая причина: подслушать разговор о ходе расследования. Но вот колдовать совсем без причины или просто ради показухи… Тут Уна была абсолютно против.

Мэри, поняв замешательство Уны, тут же вкрадчиво попросила: