Соната для проклятой герцогини

– Да кто вы такие на самом деле? – прошипел Север. – Вот ты, Бард. Отчего ты так уверен? Ты как будто бы не в первый раз оказался в замке без окон и слуг, с самоубийственным контрактом под мышкой и мертвым скрипачом где-то в одном из холодных его коридоров. Ты наверняка знаешь, что нам нужно делать, ни на секунду не сомневаешься в разумности собственного совета, не тратишь лишних слов на объяснения и ничему не удивляешься. Почему я должен верить тебе? Почему я не могу подумать, что, скажем, дирижером нашего призрачного оркестра являешься именно ты? Уж не ты ли придумал всю эту аферу? А Мойра? Скромная, молчаливая, спокойная, во всем с тобой соглашающаяся. Уж не заодно ли вы с ней?

Казалось, это было невозможно, но Бард побледнел еще сильнее. Его кулаки сжались, на шее проступили вены. Мойра поспешила взять его за руку, но Бард жестом успокоил ее, показав, что способен сдержаться.

– Неужто я угадал? – ядовито процедил Север.

– Я не давал поводов так говорить обо мне, – выдохнул Бард. Было видно, с каким трудом дается ему каждое слово.

– Мы были не в одной переделке, – вмешалась Мойра. – Ты прав только в одном – нас и вправду тяжело удивить. Однако, прошу тебя, не делай поспешных выводов. Мы все порядком напуганы, пусть и не все считают необходимым это выказывать…

– Напуганы? – с деланным изумлением повторил Север. Он горько расхохотался, и Мойра вздрогнула, ибо этот смех отдавал обреченностью.

– Напуганы? – еще раз повторил он. – За кого вы принимаете меня?

– Север, – Бард попытался начать все сначала. – Как и ты, мы не вполне понимаем, что происходит. Как и ты, мы можем опираться только на народную молву и тексты наших контрактов. Однако мы можем похвастать еще кое-чем, чего, насколько мне думается, у тебя нет. Мы уже не раз сталкивались с подобной… породой. Хозяева, подобные нашему герцогу и его дочке, так просто своих гостей не отпускают. Наша импровизация в этой связи должна ограничиться музицированием. Все, что мы сделаем сейчас на горячую голову, может иметь катастрофические для нас последствия.

Север прищурился и внимательно посмотрел на Барда.

– Знаешь, что? – молвил он. Бард лишь пожал плечами.

– К черту! – Север плюнул ему в ноги и бросился к выходу из гостиной.

– Нет! Бард, останови его! – взмолилась Мойра.

Тот покачал головой.

– Я не буду гоняться за ним по ночным коридорам этой проклятой обители. Он сделал свой выбор, Мойра.

– Это неправильно, –из ее глаз полились слезы. – Неправильно! Мы должны что-то сделать!

Шаги Севера стихли вдали.

– Увы, он уже слишком далеко, –констатировал Бард. – Да будет так.

Мойра перестала сдерживать слезы и зарылась лицом в складках его рубашки. Ее рыдания заглушили крики Севера, что пронзили ночь.

***

Сон настиг Мойру под утро. После нескольких часов лихорадочного забытья девушка очнулась, чувствуя себя еще более изможденной, чем накануне. От огарка вчерашней свечи оставались только горькие воспоминания, и ей пришлось потратить втрое больше обычного времени для того, чтобы одеться в практически кромешной темноте, разбавляемой лишь узкой полоской света между дверью и полом.

Бард уже был на ногах. Неведомо кем поданный завтрак прошел в угрюмом молчании, после чего каждый из менестрелей удалился в свою комнату.

Ближе к полудню они снова собрались в гостиной, но разговор не зашел дальше общих замечаний. Каждый из них понимал бесполезность дальнейших репетиций: Бард просто начнет играть, решили они, а потом – будь что будет. Или они поймают удачное настроение, или…

Мойра предпочитала не думать об альтернативах.

Часы пробили семь, когда Распорядитель явился за ними. Как и сутками ранее в репетиционной, как и в таверне в день подписания контракта, Мойра осознала, что, как бы сосредоточенно она ни вглядывалась в лицо их надзирателя, она не могла разобрать его черт. В нем было что-то ястребиное, что-то неуловимо скользкое и затененное. Где бы он ни находился, свет всегда как будто бы избегал его сухощавую фигурку, оставляя в подсознании только темный фрак и жидкие, приглаженные волосы. Мойра не узнала бы его, повстречайся они где-то за пределами замка.

– Прошу вас, господа музыканты, – церемонно провозгласил Распорядитель. – Проследуйте за мной.

Не задавая вопросов, они повиновались – Бард с лютней наперевес и Мойра, облаченная в ненавистное красное платье, следом за ним. Они спустились по тесной, удушающей лесенке. Бард неожиданно поскользнулся на одной из нижних ступенек, и Мойра, помогая ему удержать равновесие, непроизвольно посмотрела вниз. Она тут же пожалела об этом.

На холодном камне чернела густая, маслянистая жидкость. Она сбегала вниз в направлении их движения, кое-где оставляя резкие, продолговатые мазки на стене.

Бард осторожно заслонил ладонью свечу Мойры. Он поставил свой подсвечник на сухой участок ступеньки и деликатно, почти нежно дотронулся до ее подбородка.

– Мойра, – прошептал он, и шаги Распорядителя замолчали. Он достиг выхода в коридор и теперь ждал музыкантов.