Соната единорогов

— Ничего не получится, Фина. Я слишком стара, упряма и придирчива, чтобы жить с кем бы то ни было, правда, — может быть даже с твоим дедом, если б он смог вернуться. А жить одна я не могу, это я понимаю, из-за артрита и из-за того, что я время от времени падаю. А это место для меня — как любое другое, не лучше и не хуже. Давай, пройдемся немного, да?

«Серебристые сосны» стояли на невысоком холме, с которого открывался вид на две автострады и кладбище. Абуэлита находила это забавным; впрочем, присущее ей чувство юмора вечно озадачивало всю, если не считать Джой, ее родню. Держась под руки и переговариваясь по-испански, они шли вдоль плавательного бассейна к полю для гольфа, центру всей общественной жизни дома для престарелых. Прямо за полем располагался небольшой ухоженный парк, место прогулок обитателей Дома, место, в котором еженедельно выступали здешние дарования и иногда проводились занятия по тай-ши[3]. Весь этот парк Джой с Абуэлитой, медленно шагая, обходили за одиннадцать минут. Впрочем, обычно они укладывались в три.

Только под конец второго круга Джой заставила себя нерешительно спросить:

— Абуэлита, ты когда-нибудь верила в существование других миров? Не планет, я не об этом. Просто других — других, совсем близких к нам, мест, которых мы не видим.

Старуха взглянула на нее со снисходительным удивлением.

— Ну разумеется, Фина. То место, где Рикардо, твой дедушка, где он ожидает меня, откуда следит за нами, конечно, я верю в него. Как же иначе?

— Ну, я на самом деле не о небесах или рае говорила, — сказала Джой. — Не совсем о них.

Абуэлита хмыкнула, ласково и загадочно.

— Да и я тоже. Уж я-то твоего дедушку знала, — она повнимательнее вгляделась в лицо Джой. — Фина, в моем возрасте я могу поверить во что захочу и буду верить столько, сколько захочу. Так что, наверное, да, наверное, я могла бы поверить в какой-то другой мир, а то и во множество их, как знать? А почему ты спрашиваешь?

Джой набрала полную грудь воздуха и короткими попыхиваниями выдохнула его.

— Потому что я… потому что… не знаю, Абуэлита. Забудь об этом.

Ее бабушка остановилась.

— Что, Фина, что? — она положила на запястье Джой короткопалую, на удивление сильную ладонь.

— Gatita, pajarita, в чем дело? Рассказывай.

— Дело в том, — сказала Джой. Она опять глубоко вздохнула. И почему-то перейдя на английский, затараторила. — Дело в том, что другой мир, другое место, называй как хочешь, действительно существует, и я там побывала. Там есть сатиры, фениксы, двухголовые змеи, там есть единороги, Абуэлита, только они называют себя Древнейшими, и они создают музыку, она исходит от них и не похожа ни на что, о чем я тебе когда-либо рассказывала. И есть еще существа, которые живут в воде, там можно пробыть долгое время, я и пробыла, а здесь никто даже не заметит, что тебя нет. Мне это не приснилось, Абуэлита, я ничего не выдумываю, правда-правда. Этот мир называется Шейрой и я была там.

Абуэлита, словно бы шутливо сдаваясь, подняла обе руки.

— Socorro, despacio, медленней, медленней, Фина. Я старая женщина, я не могу слушать с такой скоростью, с какой ты говоришь, — она засмеялась, но глаза ее оставались спокойными и серьезными. — Расскажи мне все, Фина. Медленно. И по-испански.

В этот день они обошли парк на много раз больше обычного, чего ни одна из них не заметила. Последний круг совершался в молчании, внезапно нарушенном голосом, звавшим: «Миссис Ривера! Миссис Ривера!». Джой обернулась и увидела, что через поле для гольфа к ним спешит одна из служительниц «Серебристых сосен».

— Mierda! — сказала Абуэлита. — У меня же сегодня осмотр, а я и забыла. Им всегда так не терпится выяснить, сколько времени я еще буду занимать тут кровать.

Она помахала служительнице и, повернувшись к Джой, нежно взяла ее лицо в ладони.

— Послушай, Фина, мне нужно обдумать то, что ты рассказала. Просто немножко подумать, понимаешь? — Джой кивнула. Абуэлита продолжала: — В этом месте, в Шейре, ты там нигде Abuelo Рикардо не видела? Нет. Ну, ладно.

Она еще раз помахала рукой и крикнула:

— Мы идем, Senorita Эшли! Не надо так бегать, заработаете сердечный приступ, а свалят все на меня!

Шли дни. Джой ходила в школу, общалась, относительно мирно, с родителями, когда те бывали дома, то и дело ссорилась со Скоттом, от случая к случаю ночевала в доме Би-Би Хуанг, несколько вечеров в неделю проводила, помогая по хозяйству, в «Музыке Папаса» и обзавелась привычкой вглядываться в глаза уличных музыкантов, бездомных бродяг и пошатывающихся, полусумасшедших нищих, каковых, согласно постановлению городского совета, в Вудмонте не существовало. Ни одного Древнейшего она так больше и не повстречала, но поисков не прекращала.