Соната разбитых сердец

Пока Франческа безуспешно пыталась разглядеть знакомые черты, графиня наблюдала за ней. Она поднесла клицу изящный помандер — чудесную подвеску из золота и серебра, висевшую у нее на шее. Маргарет предусмотрительно надела его в преддверии посещения монастыря и не пожалела: отвратительная вонь разложения, испражнений и плесени накрыла ее с той самой секунды, когда она переступила порог кельи Франчески.

Аромат можжевельника и камфоры, исходящий от помандера, принес некоторое облегчение. Графиня внимательно рассматривала то, что осталось от девушки, когда-то ставшей любовницей Джакомо Казановы.

Перед ней было истощенное создание с ввалившимися щеками и выпирающими скулами. Грязные рыжие волосы, сбившиеся в единый ком, еще сильнее подчеркивали нездоровую бледность кожи. Ужаснее всего выглядели глаза: когда-то зеленые, зрачки побледнели, как у слепца.

Вместо платья Франческа была одета в холщовую рубаху. Черные тараканы разбегались от нее в разные стороны, прячась в многочисленных щелях в стене.

Маргарет глубоко вдохнула ароматы помандера, крепко сжав пальцами изящную вещицу.

— Франческа, вы не знаете меня, но поверьте, я ваш друг, — сказала она.

— В самом деле? — слабым голосом переспросила девушка.

Ее слова проскрежетали в воздухе, словно лезвие по стеклу.

— Именно. Я не понимаю, как ваша семья смогла бросить вас в таком состоянии.

— Кто вы? — с трудом выдавила в ответ Франческа.

— Давняя подруга человека, который дорог вам.

Услышав эти слова, Франческа изумленно уставилась на нее широко открытыми глазами.

— Джакомо?.. — хрипло пробормотала она, словно не веря в происходящее.

— …Казанова, — закончила за нее графиня.

Глава 43 Разговоры о политике

Война и в самом деле началась. Пруссия вторглась в Саксонию, не утруждая себя официальным объявлением начала боевых действий, но, учитывая сложившуюся напряженную ситуацию, что еще оставалось делать Фридриху Второму? Несмотря на то что в первых нескольких битвах Австрия потерпела поражение, никто не может сказать, что императрица Мария Терезия фон Габсбург теряла время даром…

Пьетро Гардзони излагал аргументы в поддержку своей позиции — уверенности в скорой победе Австрии. Андреа Трон и Марко Фоскарини, в свою очередь, наперебой доказывали, как важно Венеции соблюдать нейтралитет в конфликте, который вполне может принять опасный оборот.

Троица беседовала, остановившись в середине знаменитой Лестницы гигантов Дворца дожей. Марс и Нептун — две огромные статуи из белого мрамора, которые изваял скульптор Сансовино, — казалось, посмеивались над их речами. Бог войны и бог морей будто поглядывали свысока на суетливых политиков, озабоченных лишь тем, как бы избежать участия в боевых действиях, разворачивающихся в Европе.

Но Гардзони совершенно не волновало, как они выглядят со стороны. Все, что ему было нужно, — это возможность влиять на тех, кто рано или поздно должен был проголосовать за него на выборах дожа. А учитывая состояние здоровья Франческо Лоредана, стоило ковать железо, пока горячо.

Именно из этих соображений в течение последнего года он приложил немало усилий, чтобы добиться привилегий для семей Трона и Фоскарини, благодаря своим связям в Австрии. Конечно, в его действиях не было ничего явного и демонстративного, но столь мощная монархия, как та, которую возглавляла Мария Терезия, постоянно нуждалась в оружии, снарядах, хороших тканях и прочих самых разнообразных товарах, и многие крупные заказы отдавались напрямую знатным венецианским кланам, которые, в свою очередь, — ввиду отсутствия конкурентов в этой своеобразной монополии, дополнительно усиленной новым военным конфликтом, — с радостью использовали каждую предоставленную возможность.

Погрузившись в свои мысли, Гардзони наслаждался лучами бледного осеннего солнца. Октябрь выдался странным: погожие дни чередовались с по-зимнему морозными, так что, когда температура позволяла провести время на открытом воздухе, члены Совета десяти с удовольствием покидали стены дворца.

Андреа Трон, представительный мужчина за сорок, давно вращался в высших кругах власти. Он служил послом в Вене, а в последнее время, получив мощную поддержку со стороны австрийского двора, неизменно предсказывал самое радужное будущее правлению Марии Терезии.

Что же до Марко Фоскарини, это был умудренный годами человек, пожилой, но поддерживающий себя в великолепной физической форме благодаря железному характеру.

— Положение Австрии вовсе не столь опасно, как кажется со стороны, — настаивал Трон. — Да, Фридрих Второй выиграл одно крупное сражение — при Лобозице, но будем откровенны, в целом его кампания обречена на неудачу. Это скорее похоже на засаду трех хищников, которые окружают добычу, чтобы потом разделить ее мясо между собой.

Марко Фоскарини внимательно посмотрел на него.

— Вы полагаете?

— Не просто полагаю, а полностью в этом уверен. Австрия, Франция и Россия осадили Пруссию со всех сторон, вам не кажется? — отозвался Трон.