Сонбаньён-ян

— Что ж, министр молодец. Прикрыл себе задницу. Похоже что в свете назревающего скандала козлом отпущения будешь именно ты. Ещё какие–нибудь приказы президента по Юн Ми у тебя есть?

— Нууу, — мнётся Чхе Му, — ещё три.

— Охренеть. И приказов министра обороны опять нет?

— Нет

— Ой дурак, ой дурак, чему я тебя учил? Все документы должны быть оформлены строго по иерархии. Президент, являясь главнокомандующим имеет право приказывать только министру обороны и комитету начальников штабов, образуемым на период ведения военных действий. Приказ президента тебе, это нарушение конституции и многих законов и подзаконных актов. Неси приказы.

— Один момент, — убегает к сейфу и возвращается с приказами.

Пак Кан Ён берёт приказы и читает.

— Дааа, — говорит он прочитав, — такого идиотизма я ещё не видел. Приказ о нахождении в части по требованию контрразведки. Допустим, как–то с этим можно было бы согласиться, но президент не имеет ни какого права командовать личным составом, кроме подразделения президентской охраны, да и там, только через её командира. Но всё равно, в дополнение к приказу президента, как минимум, должен быть приказ Министра обороны.

— Я думаю, — вклинивается Чхе Му — президент отдал приказ потому, что после некоторых спонтанных интервью Юн Ми, начали шататься министерство образования и министерство здравохранения, да и МВД она тоже зацепила. И министерство социальной политики.

— Что же это за министерства, которые начинают разваливаться от нескольких интервью школьницы? Значит она сказала правду? И им нечего сказать в ответ? А теперь скажи мне, что это за приказ, требующий заниматься военной подготовкой вместо музыки? У вас же была совсем другая договорённость?

— Тут произошёл вообще идиотический казус. После того, как Юн Ми заперли в части, и так как музыкальных инструментов в части не было, по её словам, ей стало скучно. И она с помощью пластикового черепа, мешков и дрона, сделала макет привидения и запустила на охраняемый объект. В итоге, возникла паника и сработала цепочка оповещения. Вся армия была поднята по тревоге, даже американский тихоокеанский флот пришёл в движение, а министр обороны, был вынужден вылететь из Франции в Корею, прервав визит. Вот президент и приказала, занять её военной подготовкой так, что бы времени на хулиганство не было.

— Хмм, ту тревогу я помню. Это что? Получается её наказали за то, что она выявила ошибки нашей системы оповещения? Вы тут совсем стали похожи на идиотов. Ну, а третий приказ. Посадить за дезертирство. Это же воздействие на судебную власть, пусть и военную. Этот приказ, почти сто процентная твоя отставка и импичмент президенту. Хотя, ту не жалко. Значит так, я очень не хочу, что бы ты ушёл в отставку с позором. Если президент сменится всё это вылезет. Сделай мне копии этих приказов. Подумаем, что можно сделать.

Им Чхе Му выходит в приёмную и через некоторое время возвращается с копиями и передаёт их Пак Кан Ёну.

— Кстати, — говорит тот принимая бумаги, — ты в курсе, что мобилизовав несовершеннолетнюю, ты нарушил закон?

— Да, я это знаю. Цель была благая. Мобилизовать, наградить и демобилизовать. А потом всё пошло наперекосяк, — Им Чхе Му удручён.

— Ладно, будем думать что можно сделать. Ты тоже думай. Законы почитай. А то похоже думаешь, что стал командиром дивизии и законов уже знать не нужно. Наоборот, от зубов должно отскакивать. Аньёнъ, — прощается Кан Ён.

— Аньёнъ, — Чхе Му провожает лидера Ассоциации до дверей. До него дошло, в какую возможную задницу он попал.

Время действия:: Пятнадцатое января, восемь часов утра. Место действия: исправительное учреждение «Анян». Кабинет начальницы тюрьмы

За своим столом сидит начальница Тюрьмы, напротив неё заместительница. Обе находятся в шоке. Только что им пришлось буквально прорываться через толпу митингующих, стоящих у ворот тюрьмы с большим количеством плакатов.

— Надо успокоиться, — говорит На Бом и нажимает кнопку селектора. — Ю Онг, при неси нам, пожалуйста, кофе, — отпускает кнопку селектора. — Ви Ен, ты видела тот кошмар возле ворот?

— Да, видела, — Ви Ен бросает взгляд в окно, но отсюда площадь перед воротами не просматривается. — Их там человек двести. И у всех плакаты.

В это аремя заходит секретарша с кофе, расставляет чашки. Подождав, пока та уйдёт, Ви Ен продолжает.

— А вы заметили, что очень много плакатов с требованием освободить незаконно осуждённую Пак Юн Ми. Ещё я видела плакаты с требованием борьбы с пьянством и с вопросом, куда делись сто триллионов вон, выделенных на увеличения рождаемости. И везде портреты Юн Ми.

— Я всё это тоже увидела, — На Бом отхлёбывает кофе. — Ещё я обратила, что там в основном молодёжь, а те кто постарше общается с иностранными журналистами. Дают им интервью. Боюсь, что «прославимся» на весь мир.

— Спаси боже от такой славы. А что это за народная партия? Я про такую и не слышала, — интересуется Ви Ен.