Сонджу

Несколько людей выглянули из-за двойных ворот, ещё прежде чем паланкин достиг внутреннего двора. Люди теснились вокруг, как сельди в бочке. Они толкались, вытягивали шеи и перешёптывались на тягучем центральноюжном диалекте:

– Современная женщина из Сеула, как я слышала. Из янбан[1].

– Аристократка, значит?

– Надеюсь, эта городская не так высокомерна, как сам знаешь кто.

– Как думаешь, она красивая?

– Я бы сказала, у неё необычная красота. Большие глаза, тёмные брови, густые ресницы.

– Прямой нос с высокой переносицей, широкий рот и квадратная челюсть.

– Знаешь, как говорят: у женщин с высокой переносицей – сложная судьба.

– Тише! Сегодня ведь её свадьба.

Когда паланкин остановился в центре двора, две женщины в одинаковых синих шёлковых платьях вышли из толпы и помогли Сонджу сойти на землю. Сонджу подняла дрожащие руки в традиционном жесте невесты – правая рука поверх левой, ладонями вниз, правый большой палец слегка касается лба. Перед входом в здание все трое сняли обувь, после чего женщины проводили Сонджу в переднюю, где стояло множество людей. Толпа разошлась в стороны, Сонджу и две женщины прошли к середине большой гостиной. Она мало что видела, кроме мысков своих украшенных вышивкой мягких туфель под длинной красной юбкой. Женщины подвели её к свадебному столу, и одна из них велела ей опустить руки на пояс. Всё ещё не поднимая взгляда, она вдруг обнаружила, что стоит рядом с женихом перед полной комнатой старых людей в традиционной одежде. Они сидели в ряд, скрестив ноги, и наблюдали.

С другой стороны от жениха над комнатой разнёсся громкий голос:

– Свадебная церемония начинается! Невеста должна поклониться жениху дважды. Жених должен один раз поклониться невесте.

Она опустилась на пол в формальном поклоне. Поднявшись, она бросила быстрый взгляд на жениха в насыщенно-фиолетовом одеянии и чёрном головном уборе. У него было мальчишеское гладко выбритое чистое лицо с коротким носом и острым подбородком. Он был приземистым – ненамного выше её самой. И он был для неё незнакомцем.

Как было велено, они с женихом встали бок о бок и поклонились его родителям, её родителям и другим родственникам в первом ряду. Затем голос велел выйти вперёд двум женщинам.

– Теперь невеста поклонится своей первой невестке, вдове старшего сына. Отныне она станет твоей Первой Сестрой. Затем она поклонится второй невестке, жене старшего из выживших сыновей Второго Дома. Отыне она станет твоей Второй Сестрой.

Встав на колени для поклона, Сонджу взглянула на старшую невестку, чьё землистое лицо, казалось, никогда не знало улыбки. Это была худая высокая женщина за тридцать с традиционной для замужних женщин причёской – волосы гладко зачёсаны спереди и забраны в низкий тугой пучок. Все деревенские женщины, которых Сонджу видела по пути, носили такие же причёски, за исключением младшей невестки, у которой была короткая стрижка до подбородка.

Когда с поклонами было закончено, Сонджу официально стала членом семьи Мун. Начиная с этого момента, её будут звать Женой Такого-то Мужа, Невесткой Такой-то Свекрови и, в конечном итоге, Матерью Такого-то Ребёнка, но никогда – Ё Сонджу. Она стала всего лишь приложением к другим людям без собственной личности.

Хотелось расплакаться. Она почувствовала рядом движение: люди вокруг вставали и садились обратно. На столы приносили еду. Перед каждым присутствующим ставили тарелки и миски. Щёлкали палочки для еды и звенели ложки. Какие-то женщины пытались убедить её поесть, но поскольку Сонджу была невестой, в основном её не трогали. Убаюканная нестройными голосами и смехом наряду с запахами людей, еды и алкоголя, она размышляла о том, как сильно её жизнь будет отличаться от того, что она себе представляла, и каково ей будет находиться вдали от всех событий в Сеуле.

Вероятно, прошло несколько часов, потому что дневной свет начал тускнеть. Кто-то уже кланялся и прощался, когда родители Сонджу тоже встали, чтобы уйти. Она стояла в передней и смотрела, как они прощаются. Её мать бросила на неё единственный взгляд, повернулась спиной, дотронулась до своей нефритовой заколки в волосах – и вскоре исчезла, пройдя через сад и двойные ворота. Сонджу подумала: родители бросили её, как ненужный багаж, оставив в гостях у незнакомцев. Какой стыд! Ярость затмила даже чувство страха, боли и тоски.

Закусив губу, она вернулась на своё место в комнате, где гости разговаривали друг с другом. Она опустила взгляд на горы и долины блестящих атласных складок своей юбки и подумала о простых временах, когда она дружила с Мису и Кунгу. В средней школе она однажды спросила Кунгу, лгал ли он когда-нибудь своей матери. Он ответил:

– Нет. Она говорит, что нужно иметь смелость всегда оставаться честным и действовать в соответствии с совестью. Только тогда в конце жизни у меня не будет сожалений.