Сонечка

Витя(обнимает ее). Какая же ты маленькая, Соня. Ужас просто, какая же ты маленькая. Ты не плачь. Мы что-нибудь придумаем… ты такая красивая, на тебя аж смотреть больно.

Сонечка. Витя, не надо… Витя, вода на кухне капает. Надо кран завернуть…

Витя. Пусть капает… Соня… Сонечка…

Сонечка. Витя…

Начинает играть музыка, еврейская свадебная музыка, которая уже звучала в начале… Громко, тише, тише… капает вода из крана… а потом раздается звонок в дверь.

Сонечка. Витя! Звонят!

Витя. Погоди открывать…

Сонечка(уже у двери). Кто там?

Елизавета. Сонечка, это я, Елизавета Яковлевна.

Соня открывает.

Елизавета. Ой, бедняжка, ты совсем больная… у тебя жар! Ты ложись, ложись!

Сонечка. Да нет, ничего… я уже здорова.

Проводит Елизавету Яковлевну на кухню. Одетый Витя шмыгает к двери, Сонечка возвращается из кухни.

Витя. Я приеду к тебе. Обязательно. Не плачь только. Все будет нормально, слышишь? (Уходит.)

Сонечка. Тетя Лиза, Эсфирь Львовна за лимонами поехала, а потом к вам собиралась…

Елизавета. Она у меня была, Сонечка. Но сейчас она в больнице.

Сонечка. Как – в больнице?

Елизавета. Сонечка, только ты не волнуйся. Случилось несчастье.

Сонечка. Ой!

Елизавета. Да! И – ни царапинки! Только синяк на правом боку.

Сонечка. Какой кошмар!

Елизавета. У меня под окном – тополь. Она упала прямо на ветки, а потом – вниз. А внизу стояла целая гора картонных коробок. У нас же магазин внизу…

Сонечка. Я поеду в больницу. Где это?

Елизавета. Куда ты поедешь? Ночью? Я только что оттуда. Завтра ей сделают рентген и отправят домой.

Сонечка(плачет). Как все плохо… плохо… плохо…

Елизавета. Ну что ты, девочка, что ты? Разве это плохо? Это все очень, очень хорошо… Она могла бы убиться насмерть.

картина одиннадцатая

Открывается дверь в пустую квартиру Эсфири Львовны. Входят Сонечка, Эсфирь Львовна в гипсе. Рука зафиксирована локтем вверх, ладонь на уровне лица. Следом – Елизавета Яковлевна.

Эсфирь. Ну, слава богу, я дома. Сонечка, как ты всё хорошо убрала, умница. И цветы…

Елизавета. И обед приготовила твоя Сонечка.

Эсфирь. Так мойте руки и садимся за стол. (Пытается раздеться, Сонечка ей помогает.) Тьфу! Это же ужас как неудобно… и как я буду шить… Ой, это называется еврейское счастье. Ты подумай, Соня, я так удачно выпала из окна, у меня не было ни одной царапины. И надо же было их слушать и делать этот проклятый рентген! Я ведь сразу сказала – везите меня прямо домой, и все! Нет! И вот результат!

Сонечка достает из холодильника еду, ставит на стол.

Эсфирь. Я выхожу из этой дурацкой кабины, из этой рентгеновской клетки, а там – ступенька; зачем там ступенька?! И я падаю и ломаю себе локоть, и как! И это тоже еврейское счастье – чтобы сразу два перелома и повреждение сустава! Чтоб мне так повезло!

Сонечка. Ой, хлеба нет!

Елизавета. Ну так поедим без хлеба.

Эсфирь. Как это без хлеба, что за еда без хлеба?

Сонечка. Я сбегаю… Это же пять минут!

Эсфирь. Сбегай, доченька, сбегай!

Сонечка уходит.

Эсфирь. Лиза, ты ей ничего не говорила? Точно?

Елизавета. Про то, как ты прыгала в окно?

Эсфирь. Я об этом вообще не хочу слышать. Про письмо ты ей ничего не говорила?

Елизавета. Нет.

Эсфирь. И не смей. И еще – Лиза, поклянись мне, что Сонечка про это ничего не узнает.

Елизавета. Про письмо?

Эсфирь. Про окно. Это с каждым может случиться.

Клянись, что Сонечка про это ничего не узнает.

Елизавета. Ой-ей-ей!

Эсфирь. Так. Она от него ничего не получила?

Елизавета. Я об этом ничего не знаю.

Эсфирь. Ты посмотри, как она старалась. Весь дом блестит, и обед приготовила. Золото, золото, а не девочка! Покойная Сима порадовалась бы за нее.

Елизавета. Не знаю, чему бы уж так радовалась Сима.

Эсфирь. А чего бы ей не радоваться? Девочку взяли в такую семью, как наша, и на все готовое, слава Богу…

Елизавета(хватается за голову). Нет, теперь уже я выброшусь из окна! Я больше не могу! Неужели ты ничего не понимаешь? Неужели ты думаешь, что Лёва будет ее мужем?