Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 1

Как звонок светлый воздух сентября.
Благословеньем синего амвона
Какая тишь нисходит с небосклона,
В сознанье светят свечи алтаря.

Творец любил, творение творя.

Земля – неисчерпаемое лоно.
В селе, вдали, поплыли волны звона,
В душе поют бездонные моря.

Шуршанье листьев – музыка живая.

Спадает лист зажженный за листом,
Вещанье тихим шелестом свевая:

Разрушен дом, – в три дня восстанет дом.

И тонкий, как укол тончайшей спицы,
Хрустален свист мелькающей синицы.

10

Хрустален свист мелькающей синицы.
Он говорит, что если мир лучист,
Он скоро будет хрупок, бел и льдист.
Ловите миг цветущей огневицы.

По зову этой милой птицы,

На ветке каждый яхонтовый лист,
Впивая луч, трепещет, пламенист.
И падают цветные вереницы.

Отдохновенье – мудрость бытия.

Но жизнь жива под метрвыми листами,
И пахнет крепким запахом, груздями.

Растет их головастая семья.

Богатство до весенней нам денницы.
В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.

11

В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.
В сарае столько сена, посмотри,
Что до весенней хватит нам зари,
Когда у ней раскроются ресницы.

Не покладали рук жнецы и жницы,

Точили косу звонко косари.
Земля богата. Хочешь, так бери.
И мед есть в ней, и воск есть для божницы.

И оттого, что там трудились мы,

Что сосчитали труд наш закромами,
Приятно нам пришествие зимы.

Нас тешит журавлиный крик над нами.

Желанен, как земная нам заря,
Весь лес, – в рубинах, в меде янтаря.

12

Весь лес, – в рубинах, в меде янтаря,
В расцветностях, которых не измерим, —
Нам выстроил, пред смертью года, терем,
Всю пышность в час прощания даря.

Не льстись своей клюкой поводыря.

Живи лишь вровень с древом, с птицей, с зверем.
В людское наше мы чрезмерно верим,
Напрасно мир и смысл его коря.

Тяжелый жернов знает путь вращенья,

Он должен свой умол перемолоть.
И в куколке, до мига воплощенья,

Всю зиму мотылек лелеет плоть.

Не сетуй же, что белою зарницей
Уж скоро глянет иней бледнолицый.

13

Уж скоро глянет иней бледнолицый.
Из мглы болот вползет седой туман,
Стремясь от нас к теплу далеких стран.
Чу, журавли подвижною станицей.

Взревет метель забытой львами львицей.

Застынет облак белых караван.
Весь мир, как Ледовитый океан,
Раскинется безмерною гробницей.

Но в час, как с вихрем бьется снег в окно,

Как хорошо в тиши нагретой, дома,
Припоминать все бывшее давно.

Крутить мечту дорогой кругоема.

И ярки звезды в ночи декабря.
Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя.

14