Сонет Серебряного века. Том 2

Влачился день по выжженным лугам.
Струился зной. Хребтов синели стены.
Шли облака, взметая клочья пены
На горный кряж. (Доступный чьим ногам?)

Чей голос с гор звенел сквозь знойный гам

Цикад и ос? Кто мыслил перемены?
Кто с узкой грудью, с профилем гиены
Лик обращал навстречу вечерам?

Теперь на дол ночная пала птица,

Край запада лудою распаля.
И персть путей блуждает и томится...

Чу! В теплой мгле (померкнули поля...)

Далеко ржет и долго кобылица.
И трепетом ответствует земля.

1909

XIII

Сочилась желчь шафранного тумана.
Был стоптан стыд, притуплена любовь...
Стихала боль. Дрожала зыбко бровь.
Плыл горизонт. Глаз видел четко, пьяно.

Был в свитках туч на небе явлен вновь

Грозящий стих закатного Корана...
И был наш день одна большая рана,
И вечер стал запекшаяся кровь.

В тупой тоске мы отвратили лица.

В пустых сердцах звучало глухо: «Нет!»
И, застонав, как раненая львица,

Вдоль по камням влача кровавый след,

Ты на руках ползла от места боя,
С древком в боку, от боли долго воя...

Август 1909

XIV. Одиссей в Киммерии

Лидии Дм. Зиновьевой-Аннибал

Уж много дней рекою Океаном
Навстречу дню, расправив паруса,
Мы бег стремим к неотвратимым странам.
Усталых волн все глуше голоса,

И слепнет день, мерцая оком рдяным.

И вот вдали синеет полоса
Ночной земли и, слитые с туманом,
Излоги гор и скудные леса.

Наш путь ведет к божницам Персефоны,

К глухим ключам, под сени скорбных рощ,
Раин и ив, где папоротник, хвощ

И черный тисс одели леса склоны...

Туда идем, к закатам темных дней
Во сретенье тоскующих теней.

17 октября 1907 Коктебель

Диана де Пуатье

Над бледным мрамором склонились к водам низко
Струи плакучих ив и нити бледных верб.
Дворцов Фонтенебло торжественный ущерб
Тобою осиян, Диана – Одалиска.

Богиня строгая, с глазами василиска,

Над троном Валуа воздвигла ты свой герб,
И в замках Франции сияет лунный серп
Средь лилий Генриха и саламандр Франциска.

В бесстрастной наготе, среди охотниц нимф

По паркам ты идешь, волшебный свой заимф
На шею уронив Оленя – Актеона.

И он – влюбленный принц, с мечтательной тоской

Глядит в твои глаза, владычица! Такой
Ты нам изваяна на мраморах Гужона.

1907

Из цикла «Париж»

IX