Читаем Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда полностью

Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

  Во-первых, Шекспир никогда и ничего не копировал при написании сонетов 154 и 153, он создал совершенно новый сюжет отличающийся от мифологического, в которым скрыл подстрочник, раскрывающий тайну его любви к юноше, адресату сонетов. В сюжете двух последних сонетов основной атрибут «фонарь с пылающим огнём Любви» был заменён бардом на «безвременно пылающее тавро», которым Купидон наугад помечал сердца людей. Но на тех, на ком оставалось след от клейма, он воспламенял их сердца пылающим огнём Любви. Секрет подстрочника сонетов 154 и 153 заключался в том, что юноша был его незаконнорождённым сыном, которого он любил всей душой и сердцем, ради которого был готов самозабвенно пожертвовать собой, и даже литературной карьерой. Кроме этого, автор сонетов 154 и 153 в своей интерпретации сюжета мифологии, при замене атрибута «фонаря с пылающим огнём любви» на «пылающее тавро», предоставил содержанию дополнительные возможности на более широкую интерпретацию, для подстрочника. Предоставив новое поэтическое звучание с отголосками старого мифа для продолжения в строке 14 сонета 154 в новом повороте сюжета, который риторически приводит читателя к точке заключительного «умозаключения» гения драматургии.  

Komarov Alexander Sergeevich;Swami Runinanda

Литературоведение / Прочее / Языкознание / Зарубежная классика / Образование и наука18+

Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Свами Ранинанда

****************

Poster 2022 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 154, 153»

Sculpture «Eros bending his bow» by Lysippus | Capitoline Museums Rome

William Shakespeare Sonnet 154 «The little Love-god lying once asleep»

William Shakespeare Sonnet 153 «Cupid laid by his brand and fell asleep»

______________________

When Shakespeare is charged with debts to his authors, Landor replies, «Yet he was more original than his originals. He breathed upon dead bodies and brought them into life».

Когда Шекспира обвиняли в долгах перед его авторами, Лэндор отвечал: «И все же, он был более оригинален, чем его оригиналы. Он дышал на мёртвые тела и оживлял их».

Ральф Уолдо Эмерсон (1803—1882), писатель и общественный деятель

Безусловно, особый интерес у исследователей и переводчиков творчества Шекспира могут вызвать «анакреонтические сонеты» 154-й и 153-й, это два последних из общего числа последовательности сонетов.

Для выделения данных сонетов причин несколько, во-первых, в них нарушено чёткое, каноническое выделение последних строк, принятое в остальных «шекспировских сонетах». Что подталкивает на мысль: «А мог ли, их написать Шекспир, но, если эти два сонета не написал Шекспир, так кто, так искусно смог подделать стиль написания автора»? Впрочем, это мог сделать, только тот «ad latus», кто отправил на вёрстку все остальные сонеты, без ведома и согласия автора.

Хочу подчеркнуть, что в предыдущем переводе сонета 1, мной были замечены две последние строки, написанные не в духе стиля, характерного только Шекспиру, из чего мной был сделан вывод, что последние две строки сонета 1, не были дописаны автором, и поэтому не принадлежат перу гения драматургии.

Дело в том, что только анализ черновиков сонетов, мог бы предоставить возможность в получении ответов на ряд ключевых вопросов, благодаря которым до сего времени существует «Шекспировский вопрос».

Во-вторых, оба сонета, завершающие общую последовательность как бы повторяют одну и ту же тему, но в разной интерпретации, на что есть объяснение, это является данью уважения схеме расположения сонетов в сборнике «Аморетти» и «Эпиталамионе» Эдмунда Спенсера.

В-третьих, наличие двух «анакреонтических» стихов в конце последовательности, отражает и подчёркивает аристократическую форму стиля, сохраняя аутентичность стилистики других сонетов, имеющих очевидную «аллюзию» с ссылками на мифические персонажи их пантеона греческих и римских божеств, красочно описанных в поэтических творениях эпохи Возрождения, ставшими античной классикой.

В-четвёртых, в сонетах 154 и 153 читатель может воочию увидеть отсутствие, принятого в других сонетах «шекспировского» правила двух строк, что существенно повлияло на структуру и литературную риторику в стихосложении данных сонетов.

Как например в сонетах 126 или 102, где за лирическими метафорами, в подстрочнике были скрыты детали личной жизни, чувств и переживаний автора, привязанные к переломным хронологическим событиям в истории Англии. Римская мудрость гласит: «Amantium irae amoris integratio», «Гнев влюблённых — это возобновление любви. Пусть даже в следующей жизни. Всем хорошо известна истина: «От любви до ненависти, всего лишь — один шаг».

Однако, критики зациклились на шаблонной оценке Шекспира, как не самодостаточной личности и авторе с комплексами неполноценности в их единогласных оценках, и что содержание последних двух сонетов было связано с его романтическими отношениями автора с «тёмной леди». Впрочем, нашлись более смелые, у которых хватило наглости обвинить Шекспира в гомо эротических связях с юношей, адресатом большей части сонетов. Когда свободные нравы 21-го века, ими были экстраполированы, а также искусственно имплантированы в их статьях, и тезисах к научным диссертациям прямиком в «золотую эпоху» правления Елизаветы.

— Желал ли, автор сонетов, который писал под псевдонимом, чтобы содержание персональной переписки, как нижнее бельё было вывешено на всеобщее обозрение в то время, когда существовало строжайшее религиозное табу на многие аспекты жизни? Например, в театре «Глобус» было запрещено женщинам играть на подмостках женские роли, и много, многое другое.

— Конечно же, нет ни в коем случае!

У автора, написавшего гениальные пьесы, накал страстей которых заставлял зрителя переживая плакать и смеяться, ещё при жизни, да и после, было слишком много завистников, из числа любителей потанцевать на его костях.

При углублённом прочтении сонетов 144 и 141, становится очевидным фактом, то, что благодаря Шекспиру, в лице Эдуарда де Вера его юный вдохновитель и верификатор Саутгемптон познакомился и вступил в любовную связь с Амелией Бассано Ланьер, ставшей в сонетах прототипом «Тёмной леди». Безусловно, благодаря этому знакомству возник, так называемый «любовный треугольник», о котором тогда бард сильно пожалел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное