Читаем Сонеты 33, 34, 35 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда полностью

This text is distributed for nonprofit and educational use only.


«Let me confess that we two must be twain,

Although our undivided loves are one:

So shall those blots that do with me remain,

Without thy help, by me be borne alone.

In our two loves there is but one respect,

Though in our lives a separable spite,

Which though it alter not love's sole effect,

Yet doth it steal sweet hours from love's delight» (36, 1-8).


William Shakespeare Sonnet 36, 1—8.


«Позволь мне признаться, что мы двое, должны быть вдвоём,

Несмотря на то, что наша неразделённая любовь в одном:

Итак, была окружена теми пятнами, что остались со мной,

Без твоей поддержки для меня должно вынести одному (тогда).

В наших двух любовях здесь, но единственно уважение осталось,

Однако же, в наших жизнях есть разделяющая озлобленность,

Которой хоть не изменить этим единственный результат любви,

И всё же, она обкрадывала от любовного упоения милые часы» (36, 1-8).


Уильям Шекспир, Сонет 36, 1—8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.06.2023).


«Nor thou with public kindness honour me,

Unless thou take that honour from thy name:

But do not so; I love thee in such sort,

As thou being mine, mine is thy good report» (36, 11-14).


William Shakespeare Sonnet 36, 11—14.


«Ни ты с публичной добротой оказываешь мне уважение,

Разве только ты отберёшь этим от твоего имени — честь:

Только не делай так; Я люблю тебя таким, какой — ты есть,

Так как ты будучи моим, моим в твоём добром донесении» (36, 11-14).


Уильям Шекспир, Сонет 36, 11—14.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.06.2023).


(Примечание: в строке 6 сонета 36 относительно часто употребляемого в «елизаветинскую» эпоху оборота речи «separable spite», который переводится как, «разделяющая озлобленность» можно сопоставить в смысловом контексте шекспировской строки с распространённой современной идиомой: «in spite of the fact that...» — «несмотря на то, что...». Oxford English Dictionary, OED).



(Примечание: для ознакомления читателем предоставляю критические дискуссии и заметки, имеющие прямое отношения к сонету 35, которые могут заинтересовать исследователей, занимающихся углублённым изучением наследия гения драматургии. Текст предоставленного материала в ходе перевода максимально сохранен по этическим соображениям, поэтому автор эссе не несёт ответственности за грамматические сокращения, стилистику и пунктуацию ниже предоставленного ознакомительного архивного материала).



Критические дискуссии и заметки к сонету 35.


Об строке 3 критик Флей (Fleay) отметил: «Затмение луны», где «Синтия — Элизабет («Cynthia — Elizabeth»), а «Солнечный» — Саутгемптон (Southampton) (Cf.! S. 33, 14 and S. 34), я думаю, убедительно указывает на дату, когда Sh. временно впал в немилость, как при дворе, так и у покровителя, и я не могу найти такой даты, кроме 1597 года, где-то примерно в июне». (Biog. Chron., 2: 217).


В строке 4 относительно слова «canker», «червоточина» критик Джордж Уиндхэм (George Wyndham) дал ссылку: Cf.! S. 70, 7; S. 95, 2.


Об строке 6 критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) комментировал: «(...найдя) прецеденты вашего проступка, сравнивал его с розами, фонтанами, солнцем и луной».


Критик Тайлер (Tyler) добавил: «Сравнивал «sensual fault», «чувственную вину» с «отвратительной червоточиной» ...Я действительно санкционирую этот недостаток («authorizing it», «разрешаю это»), ибо он становится незначительным и полностью исчезает, когда проводится такое экстравагантное сравнение». (Другие интерпретации можно увидеть в примечаниях к S. 1, 8).


В строке 7 относительно оборота речи «My selfe corrupting», «развращал самого себя» критик Тайлер (Tyler) пояснил: «Чрезмерно оценивая нанесённое мне оскорбление, я воспитываю в себе чрезмерное чувство собственной значимости». (Я не могу понять это примечание, взятое с учётом контекста. «развращение», по-видимому, является той инфекцией повествующего, которую вызывает сама его любовь к другу. — Ed.).


В строке 7 относительно слова «amiss», «превратности» критик Шмидт (Schmidt) пояснил: «Правонарушение». (Ср.! S. 151, 3. N. E. D.) пояснил, как субстантивацию, словно прилагательное или наречие, используемое как «поступающий неправильно» или «вещь, которая является неправильной».


В строке 8: (Примечания к этой сложной строке следует читать в связи с усилиями, предпринятыми для внесения поправок в текст) «...замена «их» на «твой» в одном или обоих случаях», конечно, вполне оправдана аналогичными ошибками (see note on S. 26, 12). Остроумное прочтение Буллена (Bullen), эквивалентное «Making this excuse: Their sins are more than thine». (Делая оправдание их грехов больше, чем твоих», привлекательно, но однообразно. — Ed.).


Критик Стивенс (Steevens) (читая «thy ...thy», «твой...твой»): «Делая оправдание более чем соразмерно преступлению».


Критик Делиус (Delius) (то же самое) пояснил: «Моё прощение твоих грехов идёт дальше, чем сами твои грехи».


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука