Сонеты 33, 34, 35 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Критик Карл Д. Аткинс (Carl D. Atkins) утверждал, что читатели неверно истолковывают тип любви, изображённый в сонетах, как несущий гомосексуальный характер. Он считал, что мы должны взглянуть на это глазами, учитывающими представления о любви во времена Шекспира. Где критики рассматривал отношения между повествующим бардом и молодым человеком, как страстную дружбу, которая более чиста, чем современное понимание отношений гомосексуального характера, а в некоторых случаях, имеющие приоритет над гетеросексуальным браком. Он сделал основной акцент на различие между интеллектуальной любовью, или любовью разума, и животной любовью, или любовью к телу. В сонетах автором имелись ввиду чисто платоническая форма любви, но современные читатели по инерции стали привносить слишком много сексуальной значимости, чрезмерно актуализируя её в свою критику.

Критик Аткинс, резюмируя рассматривал сонеты скорее всего «...как хронику глубинных эмоций, испытываемых влюблёнными всех мастей, будь то гетеросексуальная, гомосексуалистская или страстная дружба: обожание, тоска, ревность, разочарование, горе, примирение и понимание».

(Atkins, Carl D. (2007). «Shakespeare's Sonnets with Three Hundred Years of Commentary». Rosemont, Madison).

Сексуальный контекст и последствия для репутации Шекспира.

Стивен Бут рассматривал сонеты в контексте личной сексуальности Шекспира. Сначала он обсуждает посвящение сонетов 1—126 «Mr. W. H.». Критик Стивен Бут считал Генри Райотесли, третьего графа Саутгемптона, и Уильяма Герберта, третьего графа Пембрук, лучшими кандидатами. Оба мужчины исходят из того, что сонеты адресованы человеку высокого ранга, и оба считались привлекательными. Однако посвящение по большей части остаётся загадкой. Авторы некоторых, по-видимому, ошибочных и ущербных теорий, даже начали указывать на то, что посвящение было адресовано самому Шекспиру.

Что касается сонетов, имеющих отношение к сексуальности Шекспира, Бут утверждает, что сонеты написаны как форма художественной литературы. Он считает, что сексуальные намёки гермафродитов переоцениваются и неверно истолковываются, чтобы указать на собственную сексуальность Шекспира. На самом деле, для сексуальной игры слов было обычным делом переключаться между полами. Он написал следующее: «Moreover, Shakespeare makes overt rhetorical capital from the fact that the conventions he works in and the purpose for which he uses them do not mesh and from the fact that his beloveds are not what the sonnet conventions presume them to be», «Более того, Шекспир извлекает явный риторический капитал из того факта, что условности, в которых он работает, и цели, для которых он их использует, не совпадают, а также из того факта, что его возлюбленные не такие, какими их предполагают условности канонических сонетов».

Стивен Бут утверждал, что сонеты, включающие ухаживание за мужчиной, на самом деле является попыткой Шекспира использовать условности написания сонетов. В целом, Бут утверждал, что сексуальные подтексты сонетов присущи самим сонетам и ничего не говорят о сексуальности Шекспира.

(Booth, Stephen, ed. 2000 (1st ed. 1977). «Shakespeare's Sonnets» (Rev. ed.). New Haven: Yale Nota Bene. ISBN 0-300-01959-9. OCLC 2968040).

Семантический анализ сонета 35.

Сонет 35 всегда привлекал к себе повышенный интерес критиков, не только яркими литературными приёмами, но и наличием подстрочника, особенно начальными строками первого четверостишия, который их заводил в тупик. Дело в том, что образы «Moone and Sunny», «Луны и Солнечного» были не просто отвлечёнными или обобщающими образами, под этими образами подразумевались конкретные высокородные персоны при дворе.

— Но кем был на самом деле Уильям Шекспир?

Дворянином, написавшим гениальные пьесы под псевдонимом «Ульям Шекспир» или Шекспиром из Стратфорда-на-Эйвоне сыном ремесленника-перчаточника, продавцом недвижимости и солода и ростовщиком, которому доступ ко двору был закрыт, как простолюдину?

Согласно расхожей версии критиков, опирающихся на версию личности Шекспира из Стратфорда-на-Эйвоне графства Уорикшир, то применительно к сонету 35 эта версия оказалась полностью несостоятельной, ибо каким-либо способом невозможно было, согласно здравому смыслу совместить персону, скрытую под образом Артемиды, олицетворяющую «Moone», «Луну» с ним с простолюдином, бастардом не научившимся писать до конца жизни, это во-первых.

Во-вторых, повествующий бард обратился к юноше адресату сонета 35 от первого лица, причём в первом четверостишии упомянул под образом «Sunny», «Солнечного», привязав его к образу «Moone», «Луны», что прямо указывало на очень близкую связь.

В-третьих, строки 13-14, разрушали традиционную структуру построения сонета с обособленно выделенным заключительным двустишием. Наоборот, вопреки канону, строки 13-14 продолжали тему, логически завершая сюжет сонета по смыслу.