Сонеты

Оставивши тебя, я вижу лишь умом;
А что руководит движеньями моими,
То смотрит как во мгле, полуслепым зрачком,
Глаза хоть и глядят, но я не вижу ими, —

Затем, что образец, который разглядеть

Не могут, им нельзя в душе запечатлеть.
Ничем глаза вокруг не могут насладиться,
Ни с разумом своим восторгом поделиться —

Затем что море ль благ или картина смут,

Холмы иль океан, свет дня иль сумрак ночи
Скворец иль соловей предстанут перед очи —
Прелестный образ твой всему они дадут.

Правдивый разум мой, наполненный тобою,

Впадает в ложь во всем, что видит пред собою.

114

Ужель мой слабый дух, исполненный тобой,
Царей отраву — лесть — впивает, ангел мой?
Иль может быть, глаза мои уж слишком правы,
А страсти, что в тебе гнездятся, так лукавы,

Что научают их искусству превращать

Чудовищ ада злых в божественную рать,
Из худшего творя все лучшее пред нами,
Едва оно свой путь свершит под их лучами.

Не будет ли верней, что взгляд мой лжет в их

честь,

А бедный разум пьет по-царски эту лесть?
Глаз знает хорошо — что разум мой пленяет:
По вкусу он ему напиток приправляет.

Хоть и отравлен он, но нравится глазам:

Грех меньше, если взор его отведал сам.

115

Мой друг, те строки лгут, что прежде я писал
Где пелось, что любить не в силах я сильнее
Тогда я весь пылал и разум мой,
Что может пламя то гореть еще светлее.

Но зная, что кругом случайности нас ждут

Вползают между клятв, претят царей веленьям
Низводят красоту, кладут предел стремленьям.
И к переменам дух незыблемый влекут,

Я вправе был сказать под Времени давленьем:

«Теперь лишь от души тебя я полюбил!»
Так как уверен лишь я в настоящем был,
А будущность была окутана сомненьем.

Любовь — дитя, и слов поток моих дает

Лишь полный рост тому, что все еще растет.

116

К слиянью честных душ не стану больше вновь
Я воздвигать преград! Любовь — уж не любовь,
Когда меняет цвет в малейшем измененье
И отлетает прочь при первом охлажденье.

Любовь есть крепкий столп, высокий, как мечта,

Глядящий гордо вдаль на бури и на горе;
Она — звезда в пути для всех плывущих в море;
Измерена же в ней одна лишь высота.

Любовь верна, хотя уста ее бледнеют,

Когда она парит под времени косой;
Любовь в теченье лет не меркнет, не тускнеет
И часто до доски ведет нас гробовой.

Когда ж мои уста неправдой погрешили,

То значит — я не пел, а люди не любили!

117