Сонеты 4, 24, 47 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Прочитавшему строки 9-10 сонета 3 читателю становится понятным, что в них речь идёт о матери-природе, там же в тексте есть мистическое зеркало Хроноса, в которых можно было увидеть: прошлое, настоящее и будущее. К всему прочему, из этого неожиданно раскрылась причина описания автором образа «весны» строк 8-9 сонета 1, где также речь шла весне, как о времени года, которая являлась «hower», «Хорой» или «хорай» из сюжета древнегреческого мифа в хороводе мистического танца вместе со своими юными сёстрами, венчающими Пандору:

«Thou that art now the world's fresh ornament,

And only herald to the gaudy spring» (1, 8-9).

«Ты, будто мастерство ныне, узор свежий мира (появясь),

И лишь, герольд огласивший приход аляпистой весны» (1, 8-9).

Итак, шаг за шагом раскрылась причина утверждения критиков об «непонятной запутанности» текстов сонетов, а также полностью развенчан миф об «непонятных» сонетах Шекспира, придуманный критиками для оправдания своей творческой недееспособности осмысленном понимании сонетов Шекспира. И с полным правом могу возвестить научное сообщество и общественность об окончательном разрешении «Шекспировского вопроса». Впрочем, ещё впереди не мало трудоёмкой работы, ибо не все сонеты Шекспир переведены и разобраны в семантическом анализе, требующем дополнительной исследовательской работы.

Хочу подчеркнуть важную особенность риторического построения сонета 4, на которую не обратили внимание некоторые критиков проигнорировав знаки пунктуации Quarto 1609, но несмотря на первое четверостишие, где повествующий обратился к юноше от первого лица на «ты», тогда как во втором четверостишии и первых двух строках третьего бард обратился от первого лица на «ты» к «персонализированной» природе в ярко выраженной ультимативной форме.

Сонет 4 начинается с риторического вопроса, обращённого к юноше.

«Unthrifty loveliness, why dost thou spend

Upon thyself thy beauty's legacy?» (4, 1-2).

«Небережливое очарованье, почему ты растрачиваешь (зря)

При себе твоей красоты наследством (от весны)?» (4, 1-2).

В строках 1-2, повествующий при помощи риторического вопроса как бы озадачивает «молодому человеку» для обоснования следующим шагом нарратива по текущей теме «продолжения рода: «Небережливое очарованье, почему ты растрачиваешь (зря) при себе твоей красоты наследством (от весны)?». Конечная цезура строки 1 мной заполнена словом наречием в скобках «зря», которое установило рифму строки.

Хочу обратить особое внимание читателя на смысловую стилистику заполнения конечной цезуры строки 2 в сонете 4, где она была выполнена при помощи слова в скобках «весны», следуя правилам грамматики правильного при построении предложения на русском языке. Заполнение конечной цезуры в строке 2 сонета 4 существительным с предлогом, словом в скобках «от весны», не случайно, являясь одновременно литературным приёмом «аллюзия», который проводя параллели с выразительным литературным образом «gaudy spring», «аляпистой весны» через прямую ссылку на строки 9-10 сонета 1: «Thou that art now the world's fresh ornament, and only herald to the gaudy spring», «Ты, будто мастерство ныне, узор свежий мира (появясь), и лишь, герольд огласивший приход аляпистой весны».

Безусловно от применённой при переводе на русский с помощью «аллюзии» на строки 9-10 сонета 1, содержание сонета 4 оказалось только в выигрыше. Но главное, была полностью сохранена изначальная идея авторского замысла по использованию литературного образа «hower», «Хоры» или «хорай», согласно первоначальному замыслу, автора сонетов на сюжет древнегреческого мифа по Гомеру.

В целях закрепления риторического вопроса в строках 1-2, автор в качестве сопутствующего приёма применил риторический язык притчи, который являлся, также как и «антитеза его излюбленным приёмом, судя по содержанию сонетов, уже переведённых на русский.

«Nature's bequest gives nothing, but doth lend,

And being frank, she lends to those are free» (4, 3-4).

«Природы наследством ничего не даётся, но одалживается,

И будучи откровенной с теми, кто свободен она даёт взаймы» (4, 3-4).

В строках 3-4, повествующий раскрыл «тайные знания» масонов по традиции применяя язык притчи, но при этом он имел ввиду образ «персонализированной» природы: «Природы наследством ничего не даётся, но одалживается, и будучи откровенной с теми, кто свободен она даёт взаймы». Таким образом, дал определение временным рамкам природы, характеризующиеся своей кратковременностью. Подстрочник строки 4 сонета 4 с фразой: «и будучи откровенной с теми, кто свободен…» даёт ссылку на «сакральные знания» тайной доктрины ордена тамплиеров. Хотя, этот факт не вызывает удивления, если фокус внимания переместить к уже переведённому на русский сонету 77, там читатель может увидеть, также ссылку на доктрину ордена тамплиеров.

Впрочем, рассматривая риторическую модель строк 3-4, можно заключить, что автор использовал литературный приём «паттерн», показавший его широчайшие познания в естествознании.