Сонеты

Как часто видел я прекрасную Аврору,
Когда златились вкруг луга, холмы и лес,
Покорные ее ласкающему взору,
И рдели ручейки алхимией небес.

Но тучам вслед, она покорно позволяла
Топтать в пути свое небесное лицо —
И, нисходя с небес, позорно укрывала
На западе во тьме лучей своих кольцо.

Увы, так и мое светило дня сначала
Победно надо мной горело и блистало,
Явившись лишь на миг восторженным очам!
Теперь же блеск его вновь туча затмевает.

Но страсть моя за то его не презирает:
Пусть меркнет солнце здесь,
                      коль нет его и там!

34. «Зачем пророчить день такой прекрасный было…»

Зачем пророчить день такой прекрасный было
И приказать мне в путь
                       пуститься без плаща,
Чтоб облако в пути чело мне омрачило
И взор лишило мой очей твоих луча?

Что пользы в том, что луч тот,
                              выйдя из-за тучи,
Следы дождя на мне способен осушить?
Не станет же никто хвалить
                    бальзам пахучий,
Что и врачуя, боль не в силах уменьшить.

Так и в стыде твоем не будет исцеленья,
А сожаленье мне утрат не возвратит,
Затем что не найти в отмщенье облегченья
Тому, кто уж несет тяжелый крест обид.

Слеза ж твоя – жемчуг,
                       уроненный любовью:
Она лишь искупить все может,
                        словно кровью.

35. «Довольно о своем проступке сожалеть…»

Довольно о своем проступке сожалеть:
На розе есть шипы и грязь
                    в ручье сребристом;
И солнцу, и луне случается тускнеть;
Живет же и червяк
               в венце цветка душистом.

Все грешны на земле – и сам в том грешен я,
Что поощрял твои сравнением проступки.
Льщусь подкупить себя,
                    чтоб оправдать тебя, —
И нахожу исход грехам моей голубки.

Не будет речь моя к грехам твоим строга:
Став адвокатом вновь из прежнего врага,
Я строгий иск начну против себя – и скоро
Меж страстию моей и ненавистью злой,

Кипящими в груди, возникнет ярый бой
Из-за проказ со мной хорошенького вора.

36. «Любовь, что нас с тобой в одно соединяет…»

Любовь, что нас с тобой в одно соединяет,
С тем вместе, милый друг,
                    и резко разделяет —
И гибельный позор, что стал судьбой моей,
Приходится мне несть без помощи твоей.

К одной лишь стороне суждения не строги;
А в жизни нас с тобой ждут разные тревоги,
Которые, хоть в нас любви не истребят,
Но множества часов блаженства нас лишат.

Мне без того нельзя почтить тебя
                              признаньем,
Чтоб грех мой на тебя – увы! —
                    не пал стыдом,
А ты не можешь, друг,
                    почтить меня вниманьем,
Чтоб не покрыть себя чудовищным пятном.

Я ж так люблю тебя, что мне уже мученье
Услышать о тебе и слово в осужденье.

37. «Как сгорбленный отец огнем очей живых…»