Сонеты, песни, гимны о любви и красоте

В полном своём виде «Королева Фей» состоит из шести книг и одного фрагмента (известного как «Песни Изменчивости»). Первые три книги «Королевы Фей», введённые в Stationers’ Hall (реестр издателей) 1-го декабря 1589 г., были изданы Уильямом Понсоби в 1590 г., и Спенсер сразу же был признан всеми современниками первым из живущих поэтов, причём с замечательным единодушием.

Иллюстрация к «Королеве Фей»

В своём письме к Уолтеру Рэли, являющемся предисловием к первому изданию этой великой поэмы, поэт сообщил, что она будет состоять из «12 книг, представляющих 12 нравственных добродетелей» со ссылкой на Аристотеля («Никомахова этика»). В письме Спенсер также объяснял «общую идею и смысл» его столь детально проработанной эпопеи. Это — «историческая фантазия», сочинённая, чтобы прославить королеву Елизавету и «чтобы склонить джентльмена или другого знатного человека к добродетели и достойному поведению»[554]. В этом, как объясняет сам Спенсер, он следовал примеру самых великих эпических авторов древнего мира и современного ему времени: Гомеру, Вергилию, Людовико Ариосто и Торквато Тассо.

Каждая книга будет рассказывать читателю о приключениях одного из рыцарей Глорианы. В образе этой мудрой и справедливой правительницы фей представлена сама королева Елизавета. Своего покровителя лорда Лейстера Спенсер изобразил в образе короля Артура, а лорда Грея — в образе рыцаря Артегэла. Всего издано было 6 книг, шесть рыцарских повествований, шесть легенд: Святость (Рыцарь Красного Креста), Умеренность (сэр Гюйон), Целомудрие (Бритомар, воительница), Дружба (Триамон и Кэмбелло), Справедливость (Артегэл) и Учтивость (Калидор). В каждой книге один из рыцарей Глорианы должен сразить один из олицетворённых пороков. В качестве сцены действия Спенсер придумал землю Волшебного царства и его королеву — Глориану. Специально для этой поэмы Спенсер изобрел строфу с девятью строками, первые восемь — пятистопный ямб, последняя строка — шестистопный. Форма рифмовки — ababbcbcc. Эта строфа пережила своего создателя — ей написаны, в частности, «Замок Праздности» Джеймса Томсона, «Паломничество Чайльда Гарольда» Байрона, «Восстание Ислама» Шелли и поэма Китса «Канун Святой Агнессы».

В своей великой поэме Спенсер проявил богатейшую фантазию, изобразил изумительные по красоте картины природы, создал великолепные образы рыцарей и красавиц. В лучшем смысле искусство Спенсера представляет собой синкретизм, соединяющий многие традиции. Конечно, Спенсер взял для своей поэмы итальянский образец, но в Глориане и её рыцарях воплощены ценности протестантской Англии. Спенсер умело соединил рыцарство романской поэтической традиции, представленной, например, «Освобождённым Иерусалимом» Тассо, с древними кельтскими преданиями о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, народную английскую сказочность с мифологическими образами античного мира и этикой Аристотеля, неоплатоническую мистику и пророчества Откровения для того, чтобы построить протестантское видение мира и чтобы восславить королеву, государство и англиканскую церковь. Елизавета I — это Уна, Астрея, Глориана, она является хранительницей национального суверенитета и религиозных ценностей, борясь за справедливость англиканской Церкви и окончательную победу над Церковью римской[555].

С первых же дней её публикации литературный мир был единодушен в своём восхищении «Королевой Фей». Так в чём же заключена тайна устойчивой популярности Спенсера среди любителей поэзии? Прежде всего, в особом даре поэта, в его ощущении музыки слова и воплощении её в своих творениях. Главное и неоспоримое превосходство Спенсера — слово. Можно спорить о богатстве его фантазии, его высоком эпическом стиле, его художественных образах, структуре и целостности его поэмы, но об очаровании его стиха не может быть никакого различия во мнениях[556]. Не имеет никакого значения, что он создаёт эту мелодичность часто архаичными эффектами или свободой поэтической речи — мы всегда слышим в его строках удивительно богатую и красивейшую музыку.

Как рыцарская поэма достаточно большого объёма (около 40000 строк), «Королева Фей» является глубоко национальной и «елизаветинской», содержащей множество более или менее загадочных намеков на современных людей, их дела, политику, интересы. Она никогда не была популярна в других странах, и это доказывает тот факт, что не существует полного перевода «Королевы Фей» на любой из европейских языков (в том числе и на русский язык). И всё же мы должны согласиться с Роландом Грином, который полагает, что Спенсер ошибочно считается только английским поэтом, когда его голос должен звучать основным в европейской поэтической традиции. В «Королеве Фей» много тем, образов и эпизодов, которые являются «общим достоянием непрерывного европейского литературного процесса»[557].