Соня, уйди! Софья Толстая: взгляд мужчины и женщины

При всем моем уважении и восхищении перед Софьей Андреевной как женой, матерью, хозяйкой, помощницей я понимаю, что не только он своим ранним дневником заложил мину в их семейную жизнь. Она тоже изрядно постаралась. Мне иногда кажется, что Софья Андреевна парадоксальным образом соединяла в себе двух противоположных героинь русской литературы: «душечку» Чехова и Настасью Филипповну Достоевского. Если помните, героиня рассказа Чехова «Душечка» была способна полностью подчиняться мужчине, принимая его интересы как свои. Настасья Филипповна в «Идиоте», напротив, категорически не способна подчиняться, и от этого страдает сама и заставляет страдать мужчин.

Нет?

К.Б./ Ух как вас задели слова Софьи Андреевны! Как вы яростно стали защищать мужскую свободу и право на личное пространство! Какая в вас проснулась мужская солидарность! Начали с того, какую потрясающую хозяйку привез Лев Николаевич, а кончили «деспотической любовью» и сравнением Сони с роковой женщиной.

Я думаю, в какой-то мере вы правы, но вы поддаетесь на уловки самой Софьи Андреевны и преувеличиваете некоторые черты ее характера. Вы сейчас создаете скорее карикатуру, чем живой образ. Давайте, как говорится, «сбросим маски».

Интереснейшая вещь – женский дневник. В нем женщина может быть и актрисой, и художником, и поэтом, и хозяйкой, и роковой женщиной, и жертвой… Вы заметили, как она выражается в самом начале: «пишу от того, что страдаю», «старая привычка». Это – специфика любого классического женского дневника – он чаще всего пишется от страдания. Женщина, если счастлива, – скорее поет или играет, чем пишет дневник.

Но отчего женщина может страдать? 1) скучно, нет дела, все неинтересно; 2) хочется любви, признаний, романтики; 3) устала от рутинной работы; 4) никто не похвалил за день, чувствую себя ничтожеством; 5) дождь за окном, грустно; 6) мечтала, как оно будет, а не исполнилось; 7) ревность ко всему: друзьям, другим женщинам, работе; 8) не с кем поговорить о девичьем; 9) внутренняя потребность пострадать из-за чего угодно; 10) не сделала за день ничего существенного.

И это, поверьте, далеко не полный список. Такие женщины создания: если не видят, как мир преображается от их присутствия в нем, они страдают. Если видят, что они оставили красивый след в этом дне – они счастливы.

Конечно, у Софьи Андреевны в характере была, наряду с нежностью и покорностью, врожденная властность. Такой дикий коктейль! Ее то в одну сторону заносило, то в другую, и, не умея найти баланс, она мучила этим и себя, и мужа. Но она не предполагала, что это будет вызывать бури в нем самом. У нее было одно, по сути, желание, как сейчас модно это называть, – чтобы «взяли на ручки». То есть успокоили, посмотрели бы на вещи ее глазами и приняли бы хоть на один час, хоть только на словах – ее заботы на себя. Она использовала все доступные ей методы. В том числе ту якобы несправедливость, что она отдает ему всю жизнь, кроме детства, а у него была длинная жизнь без нее. И главное – молодость без нее. Обидно…

Я бы отметила и другое в характере Софьи Андреевны – иногда отсутствие чуткости. Она была женщиной, абсолютно настроенной на мужчину, вот каждую минутку готова была подстелить ему перинку, угадать его желание выпить кофе, следила за мельчайшим изменением в его здоровье. Она была стопроцентной евангелической Марфой. И как и Марфе, ей иногда не хватало чуткости понять, в какой момент надо поставить «на паузу» бытовое и посмотреть вглубь себя. В какой момент надо оставить мужа с самим собой, не придумывая его мысли о ней за него самого, и пойти заняться чем-то для своей души. Увлечься этим, и даже не заметить, как он вернулся и уже целует ей ручки, соскучившись.

Ревность

П.Б./ Говоря о первых месяцах жизни Сони в Ясной Поляне, мы не можем миновать одного эпизода, который потряс ее до глубины души. Это появление в доме Аксиньи Базыкиной. Бабы пришли мыть дощатые полы в барском доме, и вот Соня узнает, что одна из них – та самая Аксинья, в которую ее муж был влюблен и которая родила ему внебрачного сына.