Соня в царстве дива

„Жили-были три сестрицы”-, заторопился Мишенька, „и звали их Сашей, ІІашей и Дашей; и жили оне в дремучем лесу, под ключом”-....

„Как это под ключом? Кто их запер?”- в недоумении спрашивает Соня.

„Никто. И сидели оне в дремучем лесу под ключом”-....

„А что оне там кушали'- Соня, надо заметить, вообще очень интересовалась едой и питьем.

„Дрему", без запинки отвечает Мишенька.

„Ах, что вы"! живо вступилась Соня. „Дрема цветок- дрему не едят! оне бы заболели от него'"'".

„Ну, да, оне и заболели, сильно даже хворали, чуть ие умерли, а там ничего, поправились,—хворость, знаете, хворостом выбили."

„Я право не понимаю, что вы такое говорите? Это выходит сказка совсем ни на что не похожая!'

„Так вы бы не слушали,”- напустился на нее Илюшка. „Хотите еще чаю!"" „Еще!” обиженно огрызлась Соня. „Довольно странно предлагать еще, когда я еще не пила!"!

„Я и спрашиваю вас - все ли еще хотите чаю?"

Соня разобидилась, вышла изо стола и пошла к двери. Мишенька тотчас заснул, а те двое не обратили на нее никакого внимания. Еще досаднее стало Соне: она, признаться, ожидала, что попросят ее воротиться. Но им было не до того; оглянувшись на них в последний раз, Соня видит: Илюшка с зайцем, оба изо всех сил хлопочат окунуть Мишеньку мордой в чайник!

„Ноги моей здесь никогда не будет— это верно” говорит Соня, пробираясь лесом. „Так глупо я в жизни еще никогда не проводила времени!'

Идет Соня лесом, видит перед собою дерево; в дереве дверка,и ведет дверка прямо в дерево. Штука странная, но Соне не привыкать стать к странностям! Не задумавшись, она отпирает дверку, входит в дерево. Что это? Куда она попала? Глядит, опять прежняя, длинная зала; на прежнем месте стоит хрустальный столик; на столике золотой ключик.

„Погоди", думает Соня, „теперь я распоряжусь умнее". Сперва взяла со стола ключик, потом отперла им дверку, выходящую в сад, и тогда только, вынув из кармана кусочек гриба, лежавший у нея в запасе, стала грызть его помаленьку, осторожно, покуда не довела себя до уровня дверки.

Какова была радость Сони, когда, пробравшись корридорчиком, она вышла, наконец, в чудесный сад, где пышно цвела и благоухала бездна ярких цветов, где искрились и били светлые, прохладные фонтаны!

Игра в крокет

В саду, у самаго входа, высоко подымадся огромный куст, весь усыпанный белыми розами в полном цвету. Около иего трое садовников с кистями в руках усердно хлопотали, закрашивая белыя розы в красный цвет. Эта затея удивила Соню. „Престранную они придумалн штуку”, думает Соня, и подошла поближе, на них посмотреть. Слышит, один говорит: „эй, Пятерка, берегись, всего меня обрызгал краской!"

„Не я виноват — вон Семерка толкнула меня под локоть.''-

„Так, так, Пятерка, всегда сваливай с больной головы да на здоровую”, говорит Семерка и сердито взглянула на Пятерку.

„Ужь ты бы молчал’, говорит Пятерка; „слышал, намедни приказывала ея милость снести тебе голову?”

„•За что это?”- спросил первый садовник.

„Не твое дело” -говорит Семерка.

„Нет, его дело”, говорит Пятерка.

„Я вот скажу за что. За то, что на царскую кухню отпустил цветочных луковиц вместо луку — вот за что!”

Семерка с досады бросила кисть, да как закричит: „вот уж напраслина, так…”, да вдруг, увидав Соню, замолчала и уставилась на нее, разиня рот. И те двое ее тогда заметили, и все трое низко ей поклонились.

„Скажите, пожалуйста", робко начала Соня, „для чего вы закрашиваете белыя розы в красный цвет?'

Пятерка с Семеркой молча оглянулись на Двойку, а эта говорит, да так почтителыю, в полголоса: „изволите видеть,барышня, приказано было на этом месте посадить куст с красными розами, а по нечаянности посадили белых. Как увидит их милость, Червонная Краля, всем нам велит головы снести. Вот мы и стараемся поправить беду до них”.

Пока говорила Двойка, Пятерка, в большой тревоге, глядела все в одном направлении,и вдруг закричала: „идут, идут! Червонная Краля идет!" Тут все трое садовников ударились лицом в землю.

Послышался топот как от множества людских ног. Соня встрепенулась в радостном ожидании.

Вот идут: сперва выступили парами дссять пиковых солдат, и все они, как вылитые, похожи на трех садовников: такие же плоские, продолговатые, все стоят вверх и вниз головами, руки справа и слева по углам. За ними также парами шли десять придворных валетов, разукрашенные бубнами. За валетами шли царския дети, их также было десятеро, и все они, милашки, разодетыя с червонными сердцами, шли парами, держа друг друга за ручки, и весело подпрыгивали. За ними следовали приглашенные гости, короли и придворныя дамы.

Между гостями, кого же узнает Соня?—стараго знакомаго, беленькаго кролика! Он шел торопливо, будто сам не свой; то заговорит, то поклонится. И такой перепуганный, растерянный, что, проходя мимо Сони, не заметил ее. За гостями шел червонный валет и на бархатной подушке нес царскую корону. В самом конце шествия выступали король и краля червонные.