Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров

— Играет? — От волнения у Соньки пересохло горло.

— А что ему остается?

— С кем?

— С мужчиной.

— Полиции нет?

— Вроде нет.

Воровка помедлила.

— Чего ты? — спросила Мирра.

— Тревожно что-то. Нехорошо.

— Значит, сматываем удочки.

— Нет, — покрутила головой воровка. — Хочу его увидеть.

— Иди, — развела руками Мирра. — Хотя если меня что-то останавливает, я немедля скачу обратно.

— Пойду.

Сонька вышла из кареты и неуверенной походкой двинулась ко входу в картежный дом. Мирра шла следом.

Публики в игорном зале почти не было, поэтому Сонька сразу увидела Кочубчика. Он сидел за дальним столом с каким-то лысым полноватым господином, лениво перебрасываясь картами.

Воровка тихонько подошла сзади, позвала:

— Володя.

От ее голоса он вздрогнул, напрягся, медленно оглянулся.

— Володя!

Она ринулась к нему, обхватила, повисла на парне, зацеловала жадными губами, захлебываясь от счастья.

— Володечка…

Мирра стояла позади, наблюдая за происходящим.

— Нашла, нашла тебя… Боже, какое счастье!

Он тоже целовал ее, но как-то вяло и неуверенно.

Бормотал:

— Ну, чего ты? Чего?

И в этот момент мужчина, сидевший за картежным столом с Кочубчиком, поднялся и коротко махнул кому-то. Из дверей напротив быстро выскочили несколько полицейских, ринулись к воровке.

— Сонька, беги! — заорала Мирра. — Полиция!

Сонька, не отпуская Кочубчика, удивленно оглянулась, увидела бегущих к ней полицейских, посмотрела в его лицо, спокойно и тихо произнесла:

— Что ж ты, Володя? Зачем?.. Эх ты.

* * *

Первый допрос Соньки проводил лично сам судебный пристав Трынько. Перед тем, как ввести в комнату воровку, он занял место за столом, после чего на стульях расселись полицмейстер Соболев, младший полицейский чин Грузман и два рядовых полицейских в качестве охраны. За отдельным столиком сидел писарь.

Открылась дверь из следственного изолятора, и к мужчинам вышла Сонька, ладно причесанная, ухоженная, с улыбкой.

— Здравствуйте, господа, — все с той же улыбкой произнесла она. — Какие вы все здесь приятные.

Младший полицейский чин гузман немедленно улыбнулся, но, получив осуждающий взгляд Трынько, улыбку убрал.

— Присаживайтесь, мадам, — кивнул пристав на стул посередине комнаты.

— Благодарю. — Воровка села, обвела вопрошающим взглядом собравшихся. — Слушаю вас, господа.

— Ваши фамилия и имя, — задал первый вопрос пристав.

— Софья Сан-Донато.

— Подданство?

— Королевство Монако.

— По каким делам прибыли в Одессу?

— Проведать родственников.

— Когда прибыли?

— Пять дней тому.

— До того не приходилось бывать в Одессе?

Сонька поняла, что готовится ловушка.

— Приходилось. Около месяца тому.

— Цель приезда?

— Родственники.

Пристав переглянулся с полицмейстером.

— Можете указать фамилии и адреса родственников, которых вы проведывали?

— Не могу. Это мое личное дело.

— С кем, кроме родственников, вы еще встречались?

— Не помню. Встреч было много.

— Приходилось ли вам бывать на светских мероприятиях?

— Что вы имеете в виду? — удивилась воровка.

— Например, посещали ли вы прием у губернатора?

— Бал? Да, я имела честь там присутствовать.

— Кто вас пригласил? — Пристав вел допрос жестко и вопросы задавал без пауз.

— Я обязана отвечать на данный вопрос?

— Желательно.

— Меня на бал к губернатору пригласил известный местный банкир.

— Имя банкира.

— Не могу сказать. Он женат.

Пристав взял паузу, полистал какие-то бумаги.

— По свидетельству очевидцев, вам на балу стало плохо.

— Да, это так.

— Вы часто падаете в обморок?

— Крайне редко. Я молодая и здоровая женщина. — Сонька одарила присутствующих яркой улыбкой.

Пристав помолчал, пожевал губами, перевел взгляд на полицмейстера. Тот подобрал живот, сел ровнее.

— Известно ли вам, мадам…

— Мадемуазель, — поправила его воровка.

— Пардон, мадемуазель. Известен ли вам, мадемуазель, господин по кличке Владимир Кочубчик?

— По кличке? — удивилась Сонька. — Он что, собака?

— Он человек, мадемуазель. А кличка у него воровская. По документам он Вольф Бромберг.

— Такого господина я не знаю, — сухо ответила воровка.

— Три дня тому вы с некоей подругой Миррой Грильштейн заходили в ювелирный магазин на Приморском бульваре.

— Не помню. Может быть.

— Вы не можете не помнить, — усмехнулся пристав. — Вы подобрали украшений на тридцать тысяч рублей.

Воровка задумалась, подняв глаза на потолок, кивнула.

— Да, припоминаю. Такой визит в магазин имел место.

— Вы расплатились за украшения?

— Не могу вспомнить. Дело в том, что я дама состоятельная и для меня тридцать тысяч рублей — не та сумма, которую я обязана держать в голове.

— Да, но вы увезли украшения, не заплатив ни копейки, и больше в магазин господина Циммермана не вернулись.

— Не может быть! — воскликнула Сонька. — Возможно, я просто забыла! Но я готова выписать чек на указанную сумму хоть сейчас. А возможно, все это клевета.

Пристав хитро посмотрел на воровку.

— Вы сказали — клевета?

— Да, скорее всего это именно клевета!

Трынько переглянулся с коллегами, потом приказал одному из полицейских:

— Пригласите пострадавшего.