Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров

— Вы… вы… — Горожанский не мог произнести в лицо девушке слова обвинения, поэтому обратился к городовому: — Объясните, любезный, мадемуазель, что «стряслось».

Тот выступил вперед, откашлялся.

— Господин юнкер утверждает, что вы украли его чемодан.

— Вы это утверждаете? — Пиза Сони округлились.

— Да, я это утверждаю. Потому что это мой чемодан.

— Вы с ума сошли! Который? — Соня выбралась из повозки. — Этот?

— Именно.

— Но это мой чемодан, господин юнкер! — воскликнула девушка. — Как вам не стыдно лгать? — И кокетливо добавила: — Или вы хотите таким образом удержать меня?

— Это… чемодан… мой… — внятно и вразбивку произнес Горожанский. — И удерживать вас теперь я вовсе не собираюсь.

— Зря.

— Отвязывай чемодан, Михеич, — распорядился городовой, — показывай содержимое.

Извозчик не спеша исполнил приказ полицейского, поставил чемодан на землю. Присутствующие склонились над ним.

— Открывай, — распорядился городовой и повернулся к юнкеру: — Что в вашем чемодане, юнкер?

— Сорочки, парадный мундир, хромовые сапоги.

— А в вашем, мадемуазель?

— Несколько платьев, обувь, кофточки, пеньюар.

Михеич открыл чемодан, и все увидели лежащий сверху парадный мундир юнкера, сорочки, сапоги…

— Боже! — всплеснула руками Соня. — А где мой чемодан?

— Вы утверждали только что, будто это ваш чемодан! — взъерошился Горожанский.

— Мой! Потому что у меня точно такой. — Девушка расплакалась. — Господин городовой, где мой чемодан?

— Не могу знать, мадемуазель.

— Как не можете?! А вы для чего здесь стоите? Ищите, задерживайте!

— А был ли у вас чемодан? — язвительно поинтересовался Горожанский.

— Вы не мужчина, не офицер! Как вы можете подозревать женщину? Я что, похожа на воровку? — Соня повернулась к городовому. — Я похожа на воровку?

— Никак нет, мадемуазель. Внешне — никак.

— А он утверждает!

Послышался звон станционного колокола, юнкер схватил чемодан, бросился к поезду.

— Куда? — закричала вся в слезах Соня. — А как быть с моим чемоданом? Где он? — Она затеребила городового, задергала за мундир. — Бегите, задержите поезд! Злоумышленник наверняка там!

Полицейский дернулся было бежать, но поезд уже пополз вдоль перрона, и догонять его смысла не было.

Девушка безутешно рыдала:

— Что же делать, как быть? Все вещи, все драгоценности остались в чемодане!

— Мадемуазель, минуточку, — попытался остановить ее городовой, — а как все-таки получилось, что вы прихватили именно чемодан юнкера?

— Вы тоже меня подозреваете?

— Пока что я спрашиваю, мадемуазель.

— У меня был точно такой чемодан, вот я и прихватила. Разве я могла подумать, что какой-то прохвост украдет мой чемодан? — Соня просительно коснулась мундира полицейского. — Помогите, придумайте же что-нибудь.

— Не убивайтесь так, мадемуазель, — ответил он. — Ничего с вашим чемоданом не случится… если он, конечно, был.

— Господин городовой, вам не стыдно? Вы же мужчина. Притом интересный мужчина!

Тот смущенно кашлянул:

— Хорошо. Я сию же минуту сообщу по всем станциям, и, думаю, злоумышленника задержат. — Он повернулся к извозчику: — Отвези мадемуазель по адресу. При этом денег не смей брать! Узнаю — не отвертишься.

Соня, всхлипывая, поплелась к повозке, Михеич сел на облучок, ударил вожжами по лошадям:

— Пошли, любезные!

Городовой козырнул на прощанье, медленно и задумчиво зашагал к станции. Временами он оглядывался и укоризненно качал головой.

* * *

Повозка въехала в темные улочки городка.

— Куда везти, госпожа? — оглянулся извозчик. — По какому адресу живут родственники?

— Не будем огорчать родственников. Отель здесь есть?

— Есть, но уж больно паршивый. Весь в клопах.

— А что-нибудь получше?

— Есть купеческий дом. Только туда посторонних не пускают!

— Пустят. Гони в купеческий дом!

Михеич ударил по лошадям.

* * *

Двухэтажный купеческий дом был хорошо освещен и обнесен высоким железным забором.

Повозка подкатила к парадному подъезду. Извозчик взял сумку Сони, двинулся к дверям.

Там передал сумку вышедшему навстречу солидному усатому швейцару, поклонился и ретировался.

Соня прошла в вестибюль, подошла к портье за стойкой, представилась:

— Софья Александровна Менжинская. Здесь должен был остановиться мой муж — Менжинский Вениамин Альбертович.

Служащий полистал книгу постояльцев, отрицательно покачал головой.

— Токовой не значится.

— Не может быть, я получила от него телеграмму!

Тот снова просмотрел записи, повторил:

— Господин Менжинский Вениамин Альбертович отсутствует, — и уточнил: — У нас, мадам, останавливаются исключительно персоны купеческого клуба.

— Мой муж — купец первой гильдии! — вспыхнула гостья.

— Ничем не могу помочь, — развел руками портье. — В связи с этим приношу свои извинения.

— И что прикажете мне делать?

— Вам виднее, мадам. У нас закрытый дом.

— Но не могу же я ночевать на улице?!

В это время из ресторана, расположенного рядом с вестибюлем, вышел толстячок сильно навеселе. Увидев расстроенную красивую молодую женщину, он крикнул администратору:

— Что случилось, любезный?

— Вот госпожа… — растерянно показал тот на Соню. — Ищет мужа. А муж здесь вовсе и не останавливался.