Сонька Золотая Ручка. Жизнь и приключения знаменитой авантюристки Софии Блювштейн. Роман-быль

«Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом. На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков, как, например, в Смоленске, где надзиратель помог ей бежать и сам бежал вместе с нею».

Такой увидел А. П. Чехов на Сахалине легендарную Соньку Золотую Ручку. Дело было в 1890 году. Книга Чехова Остров Сахалин вышла в 1895-м — лет тридцать спустя эффектную цепочку «мышиных» уподоблений теоретики из Литцентра конструктивистов назвали бы «локальным приемом».

Впрочем, Софья Блювштейн, урожденная Шейндля-Сура Соломониак (1846–1902), и впрямь была маленькая. «Рост 153 см. Худощавая, лицо рябоватое, волосы русые, карие подвижные глаза, нос умеренный с широкими ноздрями, губы тонкие, рот овальный, бородавка на правой щеке». Таков сухой язык полицейского протокола.

На процессе 1880 г. перед журналистами предстала «женщина невысокого роста, лет 30. Она, если не красива теперь, а только миловидна, симпатична, все-таки, надо полагать, была прехорошенькой пикантной женщиной несколько лет назад. Округленные формы лица с немного вздернутым, несколько широким носом, тонкие ровные брови, искрящиеся веселые глаза темного цвета, пряди темных волос, опущенные на ровный, кругловатый лоб, невольно подкупают каждого в ее пользу. Это лицо, немного притертое косметикой, румянами и белилами, изобличает в ней женщину, вполне знакомую с туалетным делом»[2].

Известный российский юрист и ученый-криминолог И. Мацкевич объясняет столь разнящиеся описания Золотой Ручки ее невероятной способностью к перевоплощению, пишет о ее «чрезвычайной обольстительности» и притягательности в сочетании с «сексуальной ненасытностью». Другие считают, что Сонька, отнюдь не идеальная красавица, обладала даром гипнотического воздействия.

Фотопортрет Софьи Блювштейн из книги графа Амори.

Так или иначе, сохранились фотографии той или иной степени достоверности и ретуши, как и более или менее подробные описания подвигов Соньки Золотой Ручки. В пересказе они не нуждаются — но не так-то просто отделить в них вымыслы от фактов.

Софье Блювштейн приписывают невероятные по дерзости и хитроумию воровские операции и организацию целых преступных сообществ, щедрость к бедным в духе Робин Гуда и лихие кутежи… Замечательны детали: традиционное и почетное воровское прозвище «Золотая Ручка»[3] Сонька, дескать, получила потому, что отрастила очень длинные ногти, под которыми было удобно прятать украденные бриллианты. В походах по ювелирным магазинам ее сопровождала ручная обезьянка, обученная незаметно проглатывать драгоценные камни; после было достаточно поставить зверьку клизму. На одесском Привозе Сонька бросала деньги в толпу бедняков, вояжировала по европейским столицам и обольщала аристократов, бежала с сахалинской каторги и погибла в двадцатых годах от рук чекистов…

Эпоха благоприятствовала легенде: роковые женщины и гипнотизм в сочетании с криминальными страстями были в моде. Свою лепту в миф о Соньке внесли и газетчики, и литераторы, и кинематографисты. Внес собственный вклад и Ипполит Павлович Рапгоф (1860 — после 1922), беллетрист, музыкальный деятель и сценарист, оставшийся в неблагодарной памяти потомков как «граф Амори». Это и роман Сонька Золотая Ручка: Жизнь и приключения знаменитой авантюристки Софии Блювштейн (1915), и сценарий нескольких серий кинематографической эпопеи Сонька Золотая Ручка (1914–1916), по мнению исследователей — «наиболее яркого примера авантюрно-приключенческого жанра в русском дореволюционном кино»[4].

Граф Амори шел по давно проторенной дорожке. О похождениях Золотой Ручки охотно писали газеты последних десятилетий XIX в. В 1903 г., вскоре после смерти Софьи Блювштейн на Сахалине, вышли отдельной книгой сахалинские записки «короля фельетона» В. Дорошевича, добравшегося до каторжного острова с пароходом осужденных в 1897 г.; в книге Сахалин: (Каторга) содержался ценный очерк о Золотой Ручке.

В Одессе в том же году некий М. Д. Клефортов разразился книжкой Сонька «Золотая ручка»: Похождения знаменитой воровки-убийцы и ее пребывание на Сахалине, вновь переизданной в 1905 г. Его книжка представляла собой вольное переложение Дорошевича (чьи сахалинские очерки публиковались ранее в одесских и московских газетах), расцвеченное колоритными подробностями, частью вымышленными, частью взятыми из газет. Некоторые из этих историй по сей день повторяются в низкопробных материалах о Золотой Ручке.