Сонная ученица

- Со Сплетником разбирайся сам, - неожиданно устало ответил Создатель Чудес. - Мой интерес лежит за пределами Калессы. Завершу кое-какие дела и помчусь в Белу, пока упомянутые в клятве безумцы не добрались до Анверо.

- Брось, что они сделают главе Светлого Совета? - флегматично возразил ведьмак, потирая обожженную ладонь.

- Не скажи. Годы покоя бесследно не проходят, по себе знаю.

- Что, хватка ослабла? - оживился Хайто. - Мне казалось, ты не сломался после тех событий. Император простил тебе расправу…

- Не будем об этом, - поморщился чародей. - Надеюсь, ты понимаешь - трубить на каждом углу о нашей встрече не стоит. Тем более в присутствии упомянутых ранее особ. И вообще, прощай, Хайто. Надоел ты мне.

Ведьмак рассмеялся, показал чародею неприличный жест и направился к заждавшемуся коню. А Создатель Чудес подхватил приставленные к стене крылья, пристегнул к себе ремнями, разбежался и взмыл в небо, уже озаренное лучами проснувшегося солнца.

Из всей их беседы я уяснила для себя две вещи. Первое - длинноносый планирует меня использовать непонятно для чего, но явно важного. Второе - мне нужно в Ирь. Длинноносый, Лиц Анверо если не убийцы Номара, то связаны с ними.

… Белье в гостинице пахло мылом. Сквозь занавешенные шторы в комнату рвалось солнце - яркое и радостное, как и мое нынешнее настроение. Я побрызгала в лицо ледяной водой, с удовольствием слопала двойную порцию завтрака и, на остаток денег поймав экипаж, помчалась в гости к Ревингу.

Проповедник будет не в восторге, но мне плевать. Из-за него я больше мучиться не желаю. Прав длинноносый: пусть сами разбираются. Силы ведьмаков сравняются, едва Хайто выгонит Волка. После недолгих размышлений я решила - о Волке лучше умолчать. О Создателе Чудес тоже. Ревинг обойдется горькой правдой о моем позорном пленении и сказкой про героический ночной побег с участием прекрасного незнакомца, проезжавшего мимо на гнедом скакуне и откликнувшегося на мольбы о помощи. А что? Получится история - достойная выбить слезу даже у циничного ведьмака.

У храма Вольных было многолюдно и шумно. Верующие распевали гимны, водили хороводы, украшали ветви елок ленточками и бумажными цветами. Праздник? Моя семья религиозностью не страдала. Мать никем и ничем кроме детей и музыки не интересовалась. Отец вел дела, ему некогда было отвлекаться по "пустякам". Он верил в Творца, согласно древней ереси, помимо нашего прекрасного мира создавшего и его богов, поэтому заслужившего больше уважения, чем многочисленные сущности, населяющие Небо. Вот я и выросла неграмотной в данной области.

- Прими наш хлеб, гостья пресветлого Ревинга, - проворковала румяная деваха с пирожком на узорчатом блюде.

Пирожок выглядел аппетитным, и я, не желая обижать женщину, приняла угощение, поклонилась и поспешила в храм, мысленно прося всех семь богов уберечь меня от нудных проповедей сектантов и прочей благообразной чепухи.

Ревинг обнаружился в тесном помещении за молельным залом. Выглядел он неважно: ночь не спал однозначно. Глаза ввалились, волосы сальные, прилизанные.

- Хайто встретил? - догадалась я.

- Вы? - он удивленно отшатнулся, точно увидел покойницу, коснулся меня своей силой, проверяя - не враг ли под личиной, а разобравшись - успокоился.

- Вам удалось?

Сколько надежды было в голосе, что я устыдилась собственной некомпетентности.

- Нет, он расколол меня, взял в плен, а я сбежала, - коротко ответила я, решив, что даже выдуманной истории ему будет много. - Хайто мне не по зубам, к сожалению. И все же я вас обнадежу, - продолжила я, - с сегодняшнего утра в нем точно поубавится силы. Вы сравняетесь по возможностям. Остальное - ваша забота.

- Спасибо вам!

Ревинг схватил мою руку и долго тряс своими лапищами, потом сподобился поцеловать пальцы и пошел за кошелем. Я решила не наглеть и сбежала. За ведьм мы рассчитались, а с Хайто ему возиться и возиться.

Дождавшийся меня возница хлестнул лошадь и повез домой к Нанде. Я глазела по сторонами улыбалась. Даже удивительно - петь хочется - впервые за столько времени!

Наконец обшитые светло-коричневой плиткой стены показались из-за переплетенных вишневых ветвей. Под вишнями маячил бритый затылок эльфа, размахивавшего мечами. На подъехавший экипаж приемный сын орчьего хана никак не отреагировал, то замирая, то бросаясь в бой с воображаемым противником.

Грациозными, тысячи раз отрепетированными движениями эльфа можно было любоваться часами, искать скрытый смысл в каждом жесте и попутно размышлять о вселенской гармонии. Но мне подобное времяпровождение было чуждо, поэтому я подобрала полы плаща, перешагнула через калитку и ядовитым голосочком поинтересовалась:

- Кого в капусту крошишь, о, непобедимый?

Он даже сейчас не отреагировал. Зато дверь распахнулась, и черный ураган вырвался мне навстречу.

- Лапуля! Проснулась-таки! Скольких врагов доблестного мастера божественных откровений разгромила? Сколько злокозненных ведьм приползут бить поклоны и целовать пятки Ревингу? - выпалил он, пытаясь поймать меня между деревьев. Совсем парень обнаглел. Пора принимать меры.