Сонник Инверсанта

– Ну, конечно, милый! – она порывисто меня обняла. От рук ее по моему телу пошли жаркие волны. Мне сразу стало легче. Энергия ее слов подняла мою внутреннюю температуру на пару градусов. – Кроме того, ты не только добрый, – ты еще и умный!

Это не было издевкой, – Анна говорила на полном серьезе. Я открыл было рот, чтобы ответить, но в эту минуту затрещал зуммер. Две тревожных и настойчивых трели. Вынырнувший из угла заспанный Осип досадливо колотнул голой пяткой по клавише, задействовав переговорное устройство. Я вновь обратил внимание на его уменьшившиеся размеры. Если так пойдет и дальше, очень скоро он уместится в портсигар, а там и в спичечный коробок…

– Тысячу извинений, Ваше Величество! – донесся из селекторного устройства взволнованный голос Адмирала Корнелиуса. – Я понимаю, что вы заняты, но вынужден незамедлительно просить у вас аудиенции!

– Ну вот, опять что-то стряслось! – Осип в голос зевнул, почесываясь, двинулся обратно в свой уютный угол.

Брови Анны недовольно шевельнулись.

– Мне уйти?

– Если тебя не затруднит…

Она без слов поднялась, набросила на себя халат и покинула комнату. И почти сразу же противоположные двери мягко распахнулись, и в комнату вошли двое. Адмирал заявился не один, а в сопровождении Звездочета. Я взглянул на старца, и оптический фокус вновь повторился, но уже с меньшими для меня потрясениями. Более того, абрисы Димки Павловского и седовласого старичка начинали престранным образом совмещаться. Я глядел на него, словно на изысканную голограмму, а он перетекал из одного образа в другой, словно детская объемная картинка. Впрочем, чудо с Осипом, которого отчего-то наблюдали только мы с Анной, подготовило меня ко многому.

– Не узнаю нашего хладнокровного Корнелиуса. – Павловский фамильярно похлопал Адмирала по плечу. – Нынешние сюрпризы его совсем задергали. Самое смешное, что это ему, похоже, нравится.

– То есть?

– Ты у нас девятый дублер, понимаешь? – Павловский скорчил усмешливую мину. – Всех предыдущих перещелкали, как мух, а ты уцелел. Значит, что-то в тебе действительно есть. Какое-то тайное противоядие. По крайней мере, так кое-кому хотелось бы думать. Вся эта кутерьма с царствующими особами уже порядком надоела обществу.

– Что приключилось на этот раз? – я перевел взор с Павловского на Адмирала.

– Здание лечебницы… – выдохнул он.

– Что здание лечебницы?

– Вчера оно начало поворачиваться вокруг своей оси. А сегодня провалилось под землю.

– Интересное событие.

– Вы… – пролепетал Адмирал. – Вы предсказывали его гибель.

– Разве? – я нахмурился. – Впрочем, что-то такое, кажется, припоминаю. В нашей с вами беседе, верно?

– Так точно, Ваше Величество.

– Ну, и что там сейчас?

– Здания больше нет. Там теперь морская вода, целое озеро. Глубину до сих пор не удается промерить. Во всяком случае, это более сотни метров.

– Однако, впечатляет! – Павловский придвинул к себе кресло, не спрашивая разрешения, сел. – От себя добавлю, что спастись удалось немногим, и те, кто спасся, рассказывают какие-то ужасы. Будто неведомо откуда в больницу ворвались огромные змеи с муренами, а следом за ними хлынула морская вода.

Не комментируя его слов, я обернулся к Адмиралу. – Надеюсь, насчет официальной версии вы уже что-нибудь придумали?

– Разумеется. – Старый служака с готовностью кивнул, даже каблуками чуть прищелкнул. – Теракт, проведен сепаратистами, руководимыми Ванессийской разведкой.

– Разумно. Кто-нибудь уже пойман?

– Пока нет, однако если будут особые на то указания…

– Будут, – проворчал я, – обязательно будут.

– А как же быть с «Принцессой Софией»? – едко осведомился Дмитрий, и, разумеется, едкости его Адмирал не уловил. Он видел и слышал только то, что ему было положено.

– Здесь, по счастью, таковой не было. – Отрезал я.

– Но, видимо, скоро будет?

– А это уж как сложатся обстоятельства.

– Разве не ты сам их складываешь? Или тебе не терпится сделать из Артемии Россию?

– Я хочу искоренить ложь. Всего-навсего! А здесь все построено на лжи.

– В том числе и твои первые реформы.

– Это лишь прелюдия, Дмитрий. Моя ложь – временная и вполне объяснимая.

– Брось, Петр. Ложь – она повсюду одинаковая.

– Тогда, может, это и не ложь?… Сам подумай, что это за ложь, если ее отличает столь завидное постоянство? – я впервые позволил себе улыбнуться. – Возможно, это еще одна данность, которую следует принять?

– Помнится, еще совсем недавно тебе была омерзительна подобная данность.

– Что поделаешь! Омерзительных вещей – сотни и тысячи, однако с большинством из них мы вынуждены считаться.

– Порочная практика, тебе не кажется?

– Такова жизнь, Дима. Космос – тоже черен, но из этого не следует, что его следует проклинать.

– Не усматриваю ничего общего между космосом и ложью.

– Все относительно, Дим. Мы с тобой, по счастью, пока здесь, на земле.

– И в этом ты тоже ошибаешься. – Павловский холодно улыбнулся. – Ты – в кресле Кандидата-Консула. Проще говоря – на троне. И за твоей спиной не пара любимых подружек, а величайшая из держав страна.

– Вот именно! – с нажимом произнес я, и эта фраза заставила его нахмуриться.