Сонник Инверсанта

— Вон из аудитории! — страшным шепотом прошипел профессор. — С глаз моих, дрянная девчонка!..

Только абсолютно ненормальный мужчина, по мнению Осипа, мог выговорить подобное в адрес столь очаровательной девушки. Услышав сакраментальное: «с глаз моих, из сердца вон!», Осип не выдержал. Маленький человек без того был в полном накале от тесноты и духоты, а тут еще унизительное профессорское оскорбление. Словом, жутковатый голос человека, от которого зависела судьба Клавочки, а значит, в какой-то мере и судьба Осипа, привел последнего в состояние холодного бешенства.

— Ты хочешь знать, что это? — проревел он голосом рассерженного быка. — Сейчас ты это узнаешь, старый осел!..

И под визг экзаменуемых девиц, разгребая рассыпавшиеся шпаргалки, он выбрался из сумочки на глаза остолбеневшего профессора…

— Кошмар! — восхитился я.

— Не кошмар, а дебют! — крякнул Осип. — Первый симфонический концерт Гомункулуса! Да что там! Я устроил им форменный Аустерлиц. У них ведь там всюду колбочки, скляночки, скелет стоял у доски, кости какие-то выложены на полках… И вот — этот старый пень стал швырять в меня костями. Представляешь? Берцовыми, бедренными, черепными… Ну, я и вскипел. Такую задал ему трепку, какой он и в детстве не видывал. Девицы, конечно, все в коридор повыскакивали, а я указкой вооружился и пошел свистать по всем этим колбочкам да баночкам! Все вдрызг, понятно. Заодно и старого дуралея доставал… Нет, Петруха, это надо было видеть! Загнал этого хмыря в угол и указку на манер шпаги к горлу приставил.

— А он что?

— Ясное дело, на колени повалился. Заметь, безо всякой подсказки.

— Ну, а ты?

— Что я? Сказал ему, чтобы не смел тиранить девушек, что спалю весь его институтишко, если завалит мою Клавочку. И семя, ясно дело, истреблю до седьмого колена…

— Могу себе представить твой «концерт гомункулюса», — меня распирало от смеха, но я сдерживался, боясь разбудить Анну.

— А что? Все в точности по Лермонтову!.. — Осип, подбоченившись, с поэтическим подвывом продекламировал:

То был ли сам великий Сатана,

Иль мелкий бес из самых нечиновных,

Которых дружба людям так нужна

Для тайных дел, семейных и любовных…

— И что у вас там дальше получилось?

— Да ничего… — Осип сунул руки в карманы. — Народ посторонний начал вваливаться — и все почему-то с противопожарным инвентарем. Багры какие-то замелькали, топоры с лопатами… А я тут при чем? Я им не огонь. Вот и сиганул в окно. Там всего-то третий этаж был.

— Погоди-погоди! Ничего себе — третий этаж! А тогда на складе — чего же ты ваньку-то валял?

— Так то — тогда! Мне тебя, дурака, спасать нужно было…

Логику Отсвета понять было не просто, но я снова попытался прицепиться.

— Ну, с этим ладно… А расти-то тебе зачем потребовалось?

— Вот, дубина! — Осип шлепнул себя по бедрам. — Да ведь это не от меня зависело, а от тебя!

— Значит, действительная часть все же я? — подловил я его. — А ты — мнимая?

— Вот же навязался на мою голову! — Осип сердито запыхтел. — Мнимая, действительная, реальная — какая разница? Главное — ты тут кульбиты устраиваешь, в героя играешь, а отдуваться приходится мне!..

— Что тут происходит?

Мы разом повернули головы. На кровати сидела растрепанная Ангелина. Во все глаза она смотрела на Осипа. Я всерьез перепугался, что она сейчас рухнет в обморок или завизжит, как те девицы в институте, но ничего такого не произошло.

— Ань, только не волнуйся, Я тебе все сейчас объясню. Главное, не пугайся, договорились?

— А чего ей меня пугаться? — самодовольно проговорил Осип. — Я тебе, кажется, объяснял про мужскую и женскую суть. Вон и Клавдия все враз смекнула. Даже не ойкнула ни разу…

Ангелина откинула голову назад и громко рассмеялась. Я в панике уставился на нее.

— Ты чего?

— Нет, ничего. Я-то думала, что сон вижу, а это правда!..

Она продолжала смеяться все громче и громче. Осип, глядя на нее, широко заулыбался.

— Видишь, я ей понравился. А ты, балбес, ерунду какую-то молол…

Услышав его Ангелина прямо зашлась от хохота. Вторя ей, захихикали и мы. Слушать нас было одно удовольствие. Несолидный мужской лай вблизи звонкого колокольчика.

Глава 7 Переселение не Душ, но Тел…

Лежать на прогретых досках было чертовски приятно! Тем более, что по спине скользили умелые пальцы массажиста. Чередуя растирания, в дело вступали еловый и липовый венички. Пахло распаренной хвоей и медом, древесные сучки в березовых стенах, точно чьи-то глаза, ласково глядели на наше мельтешение…