Сонник Инверсанта

— А как же! Когда исчезли первые двое, я сразу понял, что дело не чисто. Отсветы, конечно, тоже могут порядочно колобродить, но они никогда не делают такого, на что способна Тень.

— Что?!

— Да, Петенька, похоже, ты протащил сюда не только Осипа, но и кое-кого пострашнее. Понятно, что это не твоя вина, однако прими к сведению.

— Погоди, погоди! — я вскинул руку. — Я просто кое-кого видел во снах, а после получалось так…

— Что эти кое-кто погибали. — Дмитрий энергично кивнул. — Все верно. Витая в мире теней, ты матрицируешь подобие заказа. Насколько я знаю, это случается у многих, но не у многих есть верный и злой пес, готовый ринуться на врага по первой команде.

— А почему ты считаешь, что сам не имеешь тени? — задиристо поинтересовался я.

— Потому что возле меня не умирают от инфарктов. — Павловский пожал плечами. — Хотя как знать, возможно, и у меня есть в загашнике нечто, о чем я пока не подозреваю. — Он вздохнул: — А теперь вопрос более личный: скажи, Петь, после всего того, что случилось, после моих сеансов и после здешних покушений веришь ли ты еще во что-нибудь?

Я хмыкнул.

— Кажется, начинаются тесты?

— Понимай, как хочешь.

— Что ж, пусть так… — передразнивая Дмитрия, я тоже переплел пальцы на колене, картинно выпятил губы. — Не бойся, Димон, конечно же, верю. Например. в девушек красивых, в те же законы, если они справедливы, в мудрых людей. Верю в любовь с первого взгляда. И не с первого, кстати, тоже. А еще верю в тишину и силу.

— В силу?

— Уж прости, без нее как-то не обходится. В сущности, и там, и здесь я наблюдаю одно и то же: миром правят сердце и бицепсы. Сердце — для ангелов, бицепсы — для чертей. Иначе просто сгрызут. Ты знаешь, сколько раз в меня уже стреляли?

— Догадываюсь, — он пожевал губами. — Но могло быть и хуже.

— Не понял?

— А что тут понимать? Могло быть гораздо хуже. — Дмитрий качнул головой, на секунду зажмурился. — Видимо, пришел и мой черед раздвигать кулисы… Так вот, объяснение всему случившемуся с тобой — одно-единственное: тебе, сударь мой, надлежало сыграть роль дублера. Дублера при прежнем Консуле.

— Кажется, что-то такое мне уже говорили…

— Вот-вот! Зачем иные правители заводят дублеров? Особенно, когда в стране инфляционные ожидания, армия бузит и назревают социальные потрясения? Да затем, чтобы элементарно отсидеться. Это у нас хаос и политика проходят на ура и на авось, а здешние ребята давно уже все просчитали на много ходов вперед. Каждый пятый Консул погибает здесь от насильственной смерти, каждого третьего пытаются свергнуть. Войны проходят аккуратно каждые двенадцать лет — не слишком разрушительные, однако и не бескровные. Вот и выпали нынешнему Консулу все черные козыри разом. Плюс тотальная деноминация и кризис доверия со стороны общества. Можно, конечно, уступить, а можно и переждать, прикрывшись на время дублером.

— Но почему я? Почему не какой-нибудь актер? Как у того же Черчилля или Хусейна? Разве это не проще?

— Не проще, Петруша. — Павловский покачал головой. — Не забывай, что это все-таки иной мир со своими особыми свойствами.

— Ты о комплексных числах?

— А хоть бы и так. Нас ведь потому и разорвало на три части, что мы из иного теста. Здешние аборигены действительно не имеют ни Отсветов, ни Теней, потому что все это спрессовано воедино. Иными словами, это более плотный мир, и кто есть кто — тут сможет угадать любой ребенок. Все равно как собака угадывает кошку по запаху. Поэтому им требовался не просто двойник, а полная копия, понимаешь?

— Брр!.. — я помотал головой. — Начинал уже понимать и снова запутался. По-моему, ты себе противоречишь. Сначала говоришь, что прежний мир вышвырнул меня сюда по моей же вине, а теперь утверждаешь, что к этому приложил руку кто-то из местных.

— Верно, приложили. Скажу больше: для таких целей имеется даже соответствующая аппаратура.

— Ну-ка, ну-ка! — я встрепенулся.

— Сказать по правде, об аппаратуре не хотелось бы сейчас говорить. По той банальной причине, что ничего интересного тут нет. Мы не пользуемся синхрофазотронами и не выстраиваем каких-либо коридоров, по которым можно пробежаться до сопредельного измерения, — скорее мы выворачиваем подходящих кандидатур наизнанку. Знаешь, как в гороховом супе, — одну горошину проталкиваешь в глубь, а на ее место тотчас всплывает другая — из тех, что поближе, а может, и самая неустойчивая.

— Выходит, я оказался неустойчивым?

— Не ты, а твоя связь с родным миром. Сцепление — оно тоже бывает разным. Одни при родителях всю жизнь обитают, другие отращивают первые белесые усики и тут же срываются с места в вольную жизнь. Нечто подобное наблюдается и тут. — Дмитрий улыбнулся. — Чтобы жениться, мало любить, — езе требуется, чтоб тебя любили. Хотя бы самую малость. Так что здешние дублеры в этом мире — обычное дело. Не ты первый, не ты последний. Возникает нужда, начинается притяжение. Ну, а кто именно притянется, это, извини меня, вопрос случая!

— Но ведь нужна копия! Ты сам сказал!