Сонник (Онейрокритика)

Всякие бедствия, неурожаи, неудачи, бесстыдного и сильного врага предвещал кабан (II.12). И на изображениях Фракийского всадника последний часто поражает кабана, видимо, как символ злого начала. Возможно, с этими же изображениями, на которых всадника-охотника обычно сопровождают собаки, связано толкование сна об охотничьих собаках как знамения прибыли (II.11). Очень благоприятен - к богатству - был сон про дракона, который, но словам Артемидора, означал царя, правителя, хранителя сокровищ, а также время, так как он вечно обновляется.

Вместе с тем он персонифицировал тех богов, которым был посвящен,- Зевса, Сабасия, Гелиоса, Деметру, Кору, Гекату, Асклепия и героев (II.13). Между тем, хотя никакого официального культа Дракона не было, известно несколько надписей из Рима и дунайских провинций, посвященных Дракону или Драконам (CIL.VI.143, 30866; III.8238). В посвящении с Дуная, сделанном рабом, Дракон назван наряду с Юпитером, Юноной, Драценой и Александром, очевидно, пресловутым пророком из Абонотиха, поскольку на Дунае тот упоминается в нескольких надписях вместе со своим богом, змеем Гликоном (CIL. III.1021, 1022).

Таким образом, Артемидор, который, по его словам, разъезжал по всей империи, собирая сведения для своей книги, учел наиболее распространенные в различных ее областях поверия, что придает особый интерес его сведениям.

Сны Артемидор большей частью толкует по каким-то аналогиям, придавая объяснению видимость логичности. Так, например, колени для него означают отпущенников, ибо колени обязаны служить, как и ступни, но, находясь выше тех, они не рабы, а отпущенники (I.47). Петух, который будит людей на работу, в доме небогатого человека означает хозяина, в доме богатого -- управителя (II.42). Вместе с тем Артемидор старается подвести и, так сказать, некую теоретическую базу под свои толкования, исходя из тесной взаимосвязи всего, в том числе и человека, с тем, чем он владеет. Так, рабы связаны с телом своего господина, и тот, кто увидит во сне, что заболели его рабы, заболеет сам, ибо тело относится к душе так же, как рабы к тому, кто видел сон. Некто видел во сне, что его подковали,- пошел на войну и стал всадником: в данном случае безразлично, подковали ли его или его лошадь. Тот же принцип взаимозависимости относится и к кровным родственникам, единомышленникам, людям с одинаковыми именами (IV.30). На подобном основании толкуется случай, когда один хромой видел во сне, что захромал его раб, а затем поймал того у своей любовницы (III.51). Домашние собаки соответствовали жене, дому, состоянию: если во сне они были хорошо откормлены, это значило, что жена и рабы будут послушны, трудолюбивы, а состояние прочно (II.11). Зубы соответствовали членам фамилии: правые - мужчинам, левые - женщинам. Но если у землевладельца работали только мужчины, то все зубы означали мужчин. Сон о выпавшем зубе предвещал смерть того члена фамилии, которому этот зуб соответствовал (I.31). Такое представление о всеобщей взаимосвязи, очевидно, восходило к вульгаризированному учению стоиков, объяснявших, как упоминалось выше, возможность предзнаменований, в частности и во сне, единством мира, события или движения в одной части которого сказываются и на других входящих в его состав компонентах.

Давая толкования снов, Артемидор вместе с тем признает, что не всегда они могут сбываться. Так, Хризампел, искусный игрок на лире, во время процесса, начатого им из-за уведенного в рабство сына, видел во сне Пана, сидящего на рынке в римской одежде, предрекшего ему, что он выиграет дело, но он его проиграл (IV.72). Возможность ошибок во всех видах дивинации признавали и другие ее сторонники, но обычно ссылались на то, что допущенные в любом искусстве или науке ошибки не опровергают истинность этих искусств и наук, как, например, ошибка врача не ставит под сомнение самое существование и пользу медицины.

Мы ограничились лишь немногими примерами из книги Артемидора. Но и они показывают, что изучение ее в сопоставлении с другими источниками может дать немало интересного материала для характеристики быта и социальной психологии античного общества в конце припципата и особенно низших классов этого общества. К сожалению, до нас не дошли другие аналогичные сборники, с которыми мы могли бы сопоставить сочинение Артемидора и проследить эволюцию соответствующих представлений, выяснить, что было заимствовано Артемидором у его предшественников, а что было навеяно его современностью. Но и сам по себе "Сонник" Артемидора представляет собой ценный исторический источник, еще очень мало использовавшийся в литературе по истории античного мира.

Ε. М. Штаерман.

Книга I