Сонник (Онейрокритика)

Далее. Дни, месяцы и годы часто имеют не совсем обычное значение: годы иногда служат указанием на месяцы и дни, месяцы - на годы и дни - на месяцы и годы. Во избежание ошибки следует поступать так. Если названы годы и число их умеренное и приемлемое, то их следует считать за годы; если большое, то за месяцы; если непомерно большое, то за дни. Когда речь идет о днях, то наоборот: если их много, то их следует считать за дни: если не слишком много, то за месяцы; если мало, то за годы. Подобным же образом и о месяцах следует судить по мере того, что возможно. А что возможно и невозможно, для жизненного срока покажет возраст сновидца, для всякого же иного срока - вероятная продолжительность каждого дела.

Наконец, не надо забывать, что нередко боги дают откровения будто бы о жизненном сроке, и имеют в виду совсем не жизненный срок, а иной раз перемену обстоятельств, или освобождение раба, или еще что-нибудь из того, о чем говорится выше в разделе о смерти.

Вот все, что изложил я по возможности без пропусков и, по-моему, с достаточной цельностью и связностью для тебя, Кассий Максим, мудрейший из людей. Если же найдется такой, кто скажет, будто что-то сказанное в моих книгах списано откуда-то у других, а не почерпнуто из собственного опыта, то это вздор; если бы он внимательно прочел предисловие мое к этой книге, он бы лучше понял мою задачу. И если кому покажется под влиянием убедительных рассуждений, будто что-то из описанного означает скорее противоположное тому, что я думаю, то пусть он знает, что убеждать и рассуждать и я умею, но никогда не гнался за театральными эффектами и логическими вывертами, а всегда призывал свидетелем и направителем только опыт. До всего я дошел единственно собственным опытом, потому что ничем иным не занимался, а только денно и нощно прилежал к снотолкованию.

Ты, Кассий Максим, с твоею редкою сообразительностью и мудростью, без затраты времени сможешь разобраться в каждом случае, правильно я написал или неправильно. А любого читателя этих книг я прошу вот о чем: не прибавлять к ним ничего и не сокращать ничего - если кто окажется в силах что-то к моему изложению добавить, то ему будет проще написать собственную книгу, если же кому покажется что-то из написанного здесь излишним, то пусть он пользуется только тем, что ему по вкусу, но остального отсюда не изымает; памятуя, что всему этому блюститель и хранитель - Аполлон, отеческий бог, покорствуя которому взялся я за этот предмет - много раз он побуждал меня к тому, ныне же, когда я стал знаком тебе, он воистину стоит надо мною и едва ли не прямо повелевает мне писать. Да и неудивительно, что Аполлон Далдийский, по отеческим заветам называемый нами Мист, обращает меня к этому делу, проводя в тебе твою добродетель и мудрость. А у лидийцев с финикийцами всегда была дружба, как о том говорят излагатели наших отечественных преданий.

(Перевод: Гаспаров М.Л., Левинская И.А.)

Книга III