Сонное царство. Оружие смерти

— Ради бога, о каком сострадании может идти речь? За ПРОЕКТОМ ПСИХО и впрямь таится страшное Зло… И я это чувствую. И я буду сражаться с этим злом… В этой борьбе уже пал Натан Кейт, а ты сидишь тут и ноешь, мать твою, что у меня, видите ли, не те методы… Ты — дерьмо, если считаешь, что совершил подвиг, дав согласие поехать снами. А Рэйчел? — Господи, да если я и впрямь что–то из нее выужу, то это будет Чудо… Знаешь, она ведь, возможно, сейчас уже умирает там, на заднем сидении.

— Она просто устала. — Леггер почувствовал, как его прошиб холодный озноб. — Вот–и все.

— Устала? Не надо песен… — процедил Дорц. — Это я устал… А вот она — умирает… А ты — дерьмо… Тебе никогда не приходило в голову, что у тебя чего–то не хватает? Я хочу сказать, что всякий, прошедший сквозь такое столь быстро, как вы, хоть чуточку да изменился… Быть может, даже поумнел… Но только не ты! Ты даже не в состоянии заметить, что человек из–за сильного психического потрясения может сыграть в ящик.

— Простите, простите меня, я ведь убил ее брата… Господи, да что ж вам от меня нужно?

— Чучело, она вовсе не из–за брата так убивается. Ей этот уродец отродясь не нравился… Да и кто б его смог полюбить… Это она из–за Стрезличка, будь он проклят! Все дело в ублюдке Стрезличке!

— Что?! — Леггер ушам своим не поверил. — Мне хоть когда–нибудь объяснят, что же в конце концов здесь происходит?.. А то мне уже кажется, что ты по ходу сочиняешь. Какое отношение имеет Стрезличек к тому, умрет или останется в живых Рэйчел?

Дорц резко вывернул руль, объезжая ржавеющий на середине проезжей части металлолом.

— Я видел… — он старался подобрать подходящие слова. — Я уже видел Рэйчел такой… Там… в «Уродском Раю»… Много лет тому назад… Ближе к концу программы Рэйчел подвергли серии интенсивных психологических обусловливающих процедур. Я подслушал, как какой–то покатывающийся со смеху лаборант назвал это операция «Большой Папочка». Суть была в том, чтобы заставить Рэйчел воспринимать Стрезличка в качестве Верховного Отца, своего рода Бога и Истины в последней инстанции. И надо сказать, им это удалось.

Дорц сощурился, вглядываясь в уходящую за горизонт дорогу.

— Она ослушалась его всего лишь один раз, и ей тотчас же стало плохо, как сейчас. И поправилась лишь тогда, когда Стрезличек лично явился в наш обезьянник и простил ее. Вот ведь мразь!

Леггер в течение нескольких секунд всматривался в лицо Дорца.

— Точно, меня лечить не надо.

— А? — Дорц оглянулся на Леггера.

— Я не такой уж и дурак… Так что не пытайся меня уверить в том, что Рэйчел была единственной, кого Стрезличку удалось запрограммировать!

Уважительно осклабившись, Дорц закивал головой.

— Верно… Со мной это тоже проделали… Но от только не взяло… по крайней мере, не так, как им хотелось бы… Со мной им долго пришлось повозиться, но в конце концов я от их установок избавился.

— А сейчас ты просто сражаешься со Злом, да? Конечно же! — усмехнулся Леггер. — А тот факт, что ты просто одержим Стрезличком, как я предполагаю, к этому делу совершенно никакого отношения не имеет…

— О господи, Леггер, — взмолился Дорц, отпуская руль.

— Следи за дорогой! — Автомобиль сейчас несся без какого–либо управления.

— Конечно же, имеет! Всякого подавляющего твою личность деспота необходимо убивать. А если этот деспот — твой отец, то убей его!

— А если тебя никто не подавляет? — закричал Леггер. — Если ты просто хочешь, чтобы тебя оставили в покое!

— Тогда убей себя!

Колеса завизжали, когда, ударив по тормозам, Дорц вырулил на центр проезжей части и выругался:

— Господи, какого черта, я согласился.

— Так как насчет Рэйчел? Если единственное, что спасет ее жизнь, — это личное прощение Стрезличка, то что ж, по–твоему, ты творишь, прихватив ее с нами? Это ты — чертов деспот, и ты сейчас убиваешь ее.

— Я и без тебя это знаю. Но она же сама напросилась! А может, ей лучше будет умереть, чем вновь позволить этой свинье копаться в ее мозгах.

— Похоже, ты свое дело знаешь, — промолвил Леггер. — Похоже, это крайне удобно — моральн оправдывать любой из своих поступков.

Натянутая улыбка, подобно бескровной ране, появилась на лице Дорца.

— Чистейшей воды совпадение, — ответил он.

— Иди ты к черту! — Леггер отвернулся и стал смотреть на размытый скоростью ландшафт за окном. Впервые взгляд его упал на зеркало заднего обзора. Оно было растрескавшимся и заляпанным грязью. Кроме того, оно оказалось совершенно бесполезным, так как было установлено под неправильным углом. Он мог видеть отражение половины собственного лица.

«Похоже, я уже наполовину там, — подумал Леггер. — Насколько же меня хватит?»

Прислонившись головой к холодному стеклу, он закрыл глаза. Еле уловимая боль пульсировала в его груди. Дорц насвистывал сквозь зубы какую–то незнакомую мелодию, ноты которой звучали довольно странно. Вскоре, прижавшись щекою к стеклу, Леггер уснул.

Глава 7