Сонное царство. Оружие смерти

— Это и неудивительно… Но вернемся к видеопленкам. Так вот. Твою мать звали Дорис Фенель — этого ты точно не знал, а? Так вот, поначалу она была спецкором Тихоокеанского видео — головной корпорации кабельного телевидения на Западном побережье. «Фронт Освобождения Северной Америки» согласился, чтобы, когда твой отец пойдет на дело, она пошла вместе с ним и сняла все на камеру, тем самым они думали сделать себе хорошую рекламу. Конечно же, здесь не обошлось и без крупной суммы, но телесеть понесла большие убытки, потому как спецрепортажа так никогда и не получила. Дорис Фенель стала членом «Фронта Освобождения», безвозмездно передав этой организации свою дорогостоящую видеокамеру. Она сопровождала твоего отца во время его трех последних успешных походов, засняв там все до мельчайших подробностей. Фронт явно планировал снять на основе этих репортажей подпольный рекламный фильм, чтобы с его помощью набирать в свои ряды новых добровольцев. Отснятый твоей матерью пленки существуют до сих пор, я сам их смотрел.

— Ну и что же произошло дальше? — спросил Леггер. — С моими папой и мамой?

Рассказ казался ему невероятным. Он попытался представить себе лицо женщины, дабы заполнить пробел, личную пустоту. Но у него ничего не получилось.

— Дорис Фенель, может, и была хорошим репортером, но вот в технике совершенно не разбиралась. В противном случае она бы обнаружила, что в ее камере стоит «жучок». В камеру был встроен постоянно работающий видеопередатчик, своего рода «следящий глаз». Тихоокеанское видео явно сомневалось в лояльности Дорис еще до того, как ее отправили на спецрепортаж. Они втайне от нее модифицировали ее камеру. Все, что она снимала, не только записывалось, но и одновременно ретранслировалось в штаб–квартиру «Тихоокеанского видео». После того, как был застрелен Бриггз, твоя мать уже в салоне машины, на которой они неслись с места убийства, сняла, как твой отец говорит о своей следующей цели, о Стрезличке. Дальше — пленка не очень хорошего качества. Отец твой, судя по всему, планировал получить какое–то особое оружие от организации, именующей себя «Фонд Исследований Смертности». Мне так и не удалось выяснить, что же это было и чего именно отец твой от них хотел. Но каким–то образом, судя по всему, от стукача, внедрившегося в ряды Фронта, Стрезличек узнал, что база твоего отца находится в одном из складов Лос–Анджелеса. У отца твоего там уже стоял грузовик, груженый чем–то, что он хотел отдать «Фонду» в обмен на это таинственное оружие. В те времена «Фронт Освобождения» совершенно свободно орудовал в Лос–Анджелесе и все потому, что за несколько месяцев до этого ударил Страх и почти все, кто жил к западу от Солт Лейк Сити, бежали в том или ином направлении. Но поскольку Стрезличек знал, откуда они двинутся, он послал особое подразделение агентов безопасности Головной Корпорации, и те устроили там засаду на твоих родителей. Но несмотря на это, им удалось прорваться сквозь окружение и уйти от погони на грузовике. Там, дальше, такой великолепный кинематографический ряд! Нет, ты непременно должен это увидеть! Журналистский инстинкт не подвел твою мать, и она все подробнейшим образом засняла на пленку. Там есть еще один фрагмент, где твой отец упоминает, что они едут в Борон. Именно там и должна была состояться сделка с «Фондом Исследований Смертности». После этого отрезка оставшиеся пленки, отснятые твоей матерью, каким–то образом исчезли из архивохранилища «Тихоокеанского видео».

— И ты не знаешь, что там произошло? — спросил Леггер. — В этом Бороне? Может, им и оттуда выбраться удалось… Может, они оба до сих пор живы.

«Интересно, сколько же сейчас его отцу лет?» Дорц лишь головой покачал.

— Существует сделанная полицией видеозапись анатомического исследования трупа твоего отца. Множественные огнестрельные ранения. То, что не удалось людям Стрезличка в Лос–Анджелесе, у них получилось в Бороне. Твоя мать умерла девятью месяцами позже в тщательно охраняемой палате. Осложнение во время родов… Длительное пребывание в опасных районах, переутомление, отчаяние — все это сыграло свою роль.

Леггер молча принял эту новость.

«Ну вот, опять кровь, — подумал он. — И на этой крови я появился на свет».

— Ну, и что дальше?

— Фронт Освобождения Северной Америки со временем был расформирован, и вскорости о нем забыли… А какой в нем был смысл, если твоего отца убили. Страх между тем крепчал, и спустя пару лет здесь обитали лишь одни «остки».

Дорц пожал плечами и, сощурившись, посмотрел на слепившую в полуденных лучах бетонную полосу.

— Шло время. Все позабылось… И кто помнит сейчас о террористе, которому однажды не повезло?

— Но вот ты, например, — сказал Леггер. — Но каким образом?

Возникла странная пауза, во время которой Леггер внимательно всматривался в профиль Дорца.

«И чему я должен верить? — подумал Леггер. — Не хочу, чтобы меня засосало в воронку безумия этого парня. Если это действительно безумие».