Сонные войны. Дилогия (СИ)

Это добило мальчика. Он закричал и опять закашлялся. На столе стояли еще три бутылки, он разбил их о стену всем скопом. И опять тучи брызг обогнули тело и, испарившись, обдали раскаленным паром, как в бане. Пашка упал на колени, приводя дыхание в порядок. Он окинул взглядом комнату и увидел странную глиняную бадью в углу. Он поднялся с колен и подошел к ней. Улыбка заиграла на его лице — в посудине плескалась желанная прозрачная жидкость. Пашка зачерпнул ее ладонями и быстро сделал глоток. Только когда жидкость обожгла горло, до ноздрей долетел запах ацетона. В бадью налили чистейший спирт. Пашку чуть не вывернуло наизнанку. Желудок требовал, чтобы из него вывели эту гадость, но Пашка, чудовищным усилием воли, сдержался и не вырвал. Если бы это произошло, обезвоживание, наверняка, стало бы еще сильней.

Откашлявшись, мальчик подумал, всё не так и плохо. Ну ладно, бутылки он разбил, а в бадье оказался спирт, но ведь есть еще и фрукты. На столе лежали апельсины, арбуз и киви. Естественно, Пашка набросился на арбуз. Большой, пузатый он прямо просился в рот. Но на столе нет ножа? Хотя нет, вот же он. А Пашка уже испугался, что выйдет как с бутылками. Он взял длинный нож и резанул по арбузу. Резанул и резко отпрыгнул. Из прорези в ту же секунду показалась крысиная морда. Черная, большая и очень похожая на ту, что укусила его в кочегарке. Она пискнула и вылезла из арбуза. Как оказалось, она там не одна. Из прорези пролезла другая крыса, потом еще одна, затем маленькие и противные белые крысята, лишенные шерсти. Пашка отступил к стене и смотрел, как крысы выходят из дома. Они шли неспешно и важно. Первая посмотрела на него и в черных бусинах промелькнула насмешка.

— Ах ты смеяться надо мной! — закричал мальчик и, подняв нож, бросился к крысе. Но весь выводок быстро выбежал из дома. Преследовать их мальчик не стал.

Пашка развернулся и подошел к столу. Он рубанул по арбузу и обнаружил, внутри тот выеден под корень. Он с ненавистью посмотрел на апельсины и одним махом разрубил желтый плод. Из двух ровных половинок на стол выбежали сотни маленьких сороконожек. Пашка отступил. Он не хотел проверять, что за начинка у киви. Он пошел вон из дома, но перед выходом обернулся, чтобы кинуть последний взгляд на комнату. Ни стола, ни бадьи, ни фруктов. Совершенно пустая комната. Пашка растянул рот в глупой улыбке и вышел на улицы Вабара, сжимая нож в руке. Хоть что-то полезное из дома он вынес.

5

Пашка снова брел по однообразным улицам столицы Огненного Царства. В голове шумело, он начал различать больше слов из унылой песни, доносящийся из Алого Дворца. Вроде старуха пела о чем-то интересном. Слышались какие-то имена, частенько упоминалось слово «темный». Из имен Пашка различил: Иблис, Шайтан и еще говорилось о каком-то наместнике. Но общий смысл пока прослеживался слабо. Вдруг Пашка увидел впереди фонтан. Над ним возвышался водяной гриб, громко журчавший в тиши Вабара. Пашка побежал к нему, но с каждым преодоленным метром фонтан становился меньше и меньше. Когда Пашка подбежал вплотную, тот размерами не превышал чашку, а тонкая струйка воды била максимум сантиметров на пять вверх. Но это хоть что-то, Пашка упал на колени. Когда он поднес лицо к фонтану, тот еще уменьшился и стал не больше наперстка. Пашка попытался обхватить его губами, но в рот ударила струя горячего пара. Он одернулся и упал на мостовую. По щекам опять потели слезы, но быстро высыхали. Пашка взял себя в руки и поднялся. Когда он посмотрел направо, перед ним предстало очередное удивительное зрелище.

Маленький домик разительно отличался от остальной архитектуры Вабара. Во-первых, сделан из камня, а во-вторых, раскрашен в приятные глазу розовые тона, вместо коричнево-желтых глиняных домов Вабара. Из трубы выходил пар, Пашка двинулся к нему, в надежде найти там хоть каплю влаги. Деревянная дверь раскрашена розовой краской и срублена из трех досок. Между ними зияют толстые бреши и вообще, подойдя, Пашка понял, домик совсем не такой красивый, как казался с расстояния. Камни отесаны грубо, окна донельзя грязные и закопченные, а запах из щелей в двери идет отвратительный. Пашка открыл дверь. Петли на ней смазали плохо, послышался скрип. Внутри мальчик в первый раз увидел жителей Вабара.

Два скелета сидят на табуретах и пьют чай из кружек с отколотыми краями. Вернее делают вид, что пьют — чашки пустые. Скелеты одеты, Пашка сначала не понял, что такого знакомо-пугающего в одежде, но потом догадался. Скелет повыше, судя по фигуре, мужской, одет в точную копию костюма Никодима. Ковбойский наряд, широкополая шляпа и пустая кобура на бедре. А вот скелет пониже, принадлежавший женщине, облачился в одежду его сестры. Маринкино платье с выпускного вечера сидело на голых костях до ужаса неестественно. Платье зияло дырами, в нескольких местах кости отлично виднелись.

— Ну наконец-то он пришел, — проскрипел скелет мужчины голосом отца.

— Да, мог бы, и поторопиться, — ответил скелет в платье сестры.

— Кто вы? — прохрипел Пашка. В горле пересохло настолько, что говорить стало больно.