Сонные войны. Дилогия (СИ)

— Почему ты не можешь их отпустить? — спрашивал японец, летая в его черных кудрях.

— Почему никто не может освободить ветер, почему небо голубое, а реки текут в море? — отвечал мужчина. — Есть вопросы, на которые нет ответов. Это самые лучшие вопросы и на свете, и во тьме.

— Ты говоришь загадками, это нечестно!

— А я и есть загадка, даже для самого себя. Знаешь, иногда, глядя на себя в зеркало, я пугаюсь этих черных глаз, и закончим об этом. А теперь расскажи мне, где еще ты был сегодня?

— В волшебной стране! Знаешь, там живут сумасшедшие старики и самые настоящие мертвые приносят им хлеб…

Их беседа текла еще долго, пока у мужчины в шелковых одеждах не появились дела.

Семь Толстых Ткачей

— Пишем конец? — спросил Аспит.

— Обязательно. И непременно хороший.

— А вдруг они понадобятся нам еще раз?

— Тогда мы напишем второй том. Ты же знаешь, люди любят книги с продолжением. Но эту историю надо окончить.

— Пишем…

Герои

Словно персонажи из книги, слепая девушка и мрачный молодой парень сидели на берегу розового озера. Огромный круг солнца разглаживал его теплыми лучами, согревая рыб под водой. Парень и девушка со спины — обычные влюбленные. Его рука, словно змий искуситель, обвилась вокруг ее талии. На нём простая рубашка с джинсами, на ней простое красное платье в некрупную клетку. Можно подумать, они селяне из деревни неподалеку. А, может, нет ни деревни, ни их, ни озера.

Но стоит обойти их, посмотреть на фасад и волосы встанут дыбом. И не скажешь, кто из них страшнее. Не уродливее, а именно страшнее. Она, с глубоко поджатыми губами и зашитыми глазами или он с кривой линией рта и горящими сумасшествием буркалами. Это необычная пара. Иногда она улыбается, словно что-то вспоминая из прошлого. Что-то такое, греющее ее потухшую душу. Он улыбается всегда, иногда, пользуясь ее слепотой, начинает сроить ей рожи. Порой явно издевательские, а порой и странно теплые, будто поддразнивает родную, горячо любимую сестру. То и дело кто-нибудь из влюбленных наклоняется к уху другого и шепчет слова. Можно услышать такие, как «люблю», и это здорово. Хочется верить, всё у них теперь придет в норму. Так и будет, если Семь Толстых Ткачей не захотят написать продолжение.

Эпилог

— Вот такая история, док.

— Странная история, особенно концовка. Лучше бы они жили долго и счастливо.

— Знаете, док, такая концовка не только банальна, но и грустна. Ну что может быть хорошего в «долго и счастливо и умерли в один день»? Так героев лишают свободы. А вдруг они разлюбят друг друга? Или влюбятся в кого-нибудь другого? Нет, их отношения чисты, потому что свободны. Их не сковывают узы брака, их сковывает любовь.

— Хорошо сказано. Но позвольте, Денис, а как же последние слова? Как же то, что Ткачи снова возьмутся за них?

— И это тоже хорошо, док. Неужели вы ничего не поняли из того, что я рассказал о Хорхе? Он живет нормальной и счастливой жизнью, но иногда прикасается к непознанному. Если бы я сказал, что никогда больше героев не используют для своих игр Толстые Ткачи, я исключил бы чудо из их жизни. А так приятно, что чудо может произойти. Не происходит, а именно «может произойти».

— Ладно, Денис. Тут можно и согласиться, и не согласиться. Но вы честно отработали червонец — мне было интересно.

— Спасибо.

— Но время уже позднее…

В дверь постучали и открыли. В проеме появилась голова девушки в солнцезащитных очках.

— Ден? — сказала она. — Я тебя уже три часа жду!

— Прости, милая, я заболтался.

— А вы, надо полагать, Аня?

— Да. А что?

— Денис мне многое рассказал о вас.

— Он вообще болтун.

— Да, я тоже считаю, что он фантазер. Это хорошо с одной стороны, но с другой, нельзя жить в сказке. Надо понимать, что проблема есть и решать ее…

— Милая, ты не могла бы снять очки?

— Как скажешь, дорогой.

— Господи!

Денис встал и пошел к двери. Док не знал, что сказать, и выдал то, чем обычно завершал беседу с пациентом. Чисто машинально:

— Денис, а когда мы увидимся для второго сеанса.

— Док, я думаю, не раньше, чем через год.

— А почему так долго?

— Понимаете, док, я, кстати, хотел вам и об этом сказать, но нас прервали.

— Ну, прости, твое величество!

— Прощаю. Так вот, док, я не сказал о главном. Какое сейчас время года?

— Весна.

— А почему я вообще вам рассказал всё это? Вы думает, мне позволили бы выболтать всё вот так просто?

— И почему?

— Потому что только раз в году я свободен по-настоящему. Только на неделю у меня нет той надежды на чудо, которое мне на фиг не нужно. Только когда Семь Толстых Ткачей уходят в тот странный лес и проходят Очищение, мы свободны. Не только я и Аня, но все люди. Сейчас мы можем думать, что хотим, говорить, что хотим, и делать, что хотим, точно зная, — мы делаем это по своей воле. Неделя — это не так много, док, но порой этого достаточно.

Конец.

Павел Блинников.

Email — blinnik84@mail.ru