Сонные войны. Дилогия (СИ)

— Возможно, ты совершил ошибку, Карл, — сказал султан. — Джинны — это проклятье Азиль-до-Абара. Они злы по природе своей и никогда не испытают благодарности. Так что не думай, что, если встретишь его еще раз, он тебя пожалеет, или тем более поможет. Они понимают только один язык — язык лампы.

Пашка сидел и гадал, ошибся он или нет. Но что-то внутри говорило, он всё сделал правильно.

— Я не жалею, — сказал Пашка султану.

— Ну и славно, — улыбнулся султан, снова превращаясь из сурового правителя в добродушного деда. — Что ты еще хотел узнать?

— Первое, это почему, когда я вас увидел в первый раз, ну, когда вы меня еще не замечали, вы выглядели по-другому?

— Я был таким, когда стал султаном, и все видят мой последний образ в качестве простого человека. Что еще?

— Я хотел бы, чтобы вы мне рассказали о Никодиме?

И во второй раз весь двор замолчал. Теперь они смотрели на Пашку с какой-то угрозой.

— Прости, Карл, но зачем ты им интересуешься? — спросил султан.

— И вы меня простите, но я тоже хочу кое-что сохранить в тайне.

Султан посмотрел на Пашку настолько пронзительно, что по спине опять пробежал холодок. Его глаза меняли цвета, те небольшие участки кожи на лице без растительности разгладились от морщин, султан стал похож на себя молодого с приклеенной бородой и накладным пузом.

— Ты прав, — сказал султан. — У каждого должны быть тайны, а ты еще из Мира. Что ты хочешь узнать конкретно?

— Кем он был, что сделал и куда пропал?

— Он был главным шерифом Ахры, мальчик, и великим героем. Он защищал нас от джиннов и от других чудовищ. Он ловил тех, кто досаждал Ахре в Мире. И он тот, кто окончил тысячелетнюю войну. А куда он пропал, я не знаю. Остальные шерифы ищут его по всему Азиль-до-Абару и не могут найти.

— А что это за война?

— Тысячелетняя война проходила между Предрассветным, Дневным, Сумеречным, Ночным и Огненным Царствами. Мы сражались с порождениями Вабара сотни циклов и не могли взять верх. И только когда Никодим одолел Хранителей Четырех Башен Вабара, джинны отступили зализывать раны. Но все знают, это лишь до поры до времени, и поэтому мы ищем Никодима, но пока наши попытки тщетны.

— И еще я хотел у вас спросить, можно ли взять человека из Мира в плен и держать здесь?

— Можно. Я так сам несколько раз делал.

— Потому что я его сын. И в Мире Никодим лежит в коме вот уже год.

После этих слов двор разразился гомоном подобно стае чаек. Но султан поднял руку, и все умолкли. Он улыбнулся и сказал:

— Я знал.

— Да я так и понял. Я же рассказал обо всём сурку. Просто до меня только сейчас дошло, что держать тайну бессмысленно.

— Держать тайну никогда не бессмысленно. Впрочем, от меня ты, конечно, ничего скрыть не сможешь. Ты теперь житель Ахры, и я знаю о тебе, если не все, то многое. Значит, Никодима постигла такая участь. Это очень плохо Карл. Если его держат в плену, значит, джинны до него добрались.

— Вы думаете это они?

— Вероятнее всего. Могли и другие, но эти подозрительнее. А тот джинн, которого ты пожелал освободить, он знал, что ты сын Никодима?

— Нет.

— Хорошо. Тогда послушай моего совета, молодой шериф, никому не рассказывай этого. Теперь я скажу шерифам, что Никодим может быть пленником Вабара, и они попытаются проникнуть туда.

— А почему вы называете меня шерифом?

— Потому что я тебя произвел в шерифа. Шерифы — те, кто служат людям и в Алям-аль-Метале, и в Мире. Кроме шерифов Вабара, конечно. Ты, по-моему, начинаешь просыпаться?

Пашка посмотрел на себя и увидел, что стал немного прозрачным. Но просыпался он не внезапно, как в прошлые разы, а постепенно. Наверное, сказывалось действие воды.

— Пока я не проснулся, я хочу сказать, что буду искать отца сам. Чего бы мне это не стоило! — сказал Пашка.

— Конечно, будешь, — улыбнулся султан. — Но будь осторожен. В любом случае, ты теперь житель Ахры, так что тебе здесь все рады.

Пашка понял, что вот-вот проснется и спохватился. Ведь он хотел спросить еще кое-что.

— Кто такой Шелковый Человек?

В третий раз Пашка заставил двор умолкнуть. Теперь десятки глаз глядели на мальчика с некоторой опаской. Пашка посмотрел на султана и визиря, те тоже таращились.

— Откуда ты узнал это имя? — спросил султан.

— Я его несколько раз видел. Мы даже, вроде как, типа подружились…

— Великий Ветер! — прошептал султан. — Слушай меня очень внимательно, Карл. Если ты его встретишь еще раз, не говори с ним и ни в коем случае не делай, что он говорит. Ты понял меня? Это вопрос жизни и смерти! И не только твоей…

— Я не понимаю? Кто он такой, что его все боятся? Ну, странный тип, но ничего плохого он мне не сделал.

Султан откинулся на спинку трона, полуприкрыл глаза и задумчиво проговорил:

Когда-то на заре времен
Могуч был Ветер и силен.
Он дул туда, куда хотел,
Поймать его никто не смел.

Но появились восемь стен

И заточили Ветер в плен.

Сказав это, султан замолчал, зато остальной двор хором продолжил: