Сонные войны. Дилогия (СИ)

— Мне тоже, — кивнул Пашка. — И поэтому без объяснений, зачем тебе это нужно, и что такое эти ножницы, мы никуда не пойдем.

— Очень сложно объяснить мои цели, — усмехнулся Шелковый Человек. — Скажем так, я очень хочу изменить Азиль-до-Абар. А ножницы Атропос — это ножницы, способные перерезать всё, что угодно. И даже отрезать любому его тень.

— И что это даст?

— Без тени никто не может жить, Паша, — сказал Тим. — Но я не позволю, чтобы такое оружие попало вам в руки.

— Да не нужны мне эти ножницы, — отмахнулся Шелковый Человек. — Мне нужны только иглы дикобраза боли, а ножницы потом можете вернуть в схрон. Я умею убивать и без них. Другое дело, что и ножницы, и игла дикобраза боли может понадобиться вам самим. Ведь Павел еще мальчик, а ты — простая собака. Вам надо какое-нибудь оружие и ножницы Атропос вам вполне подойдут. Особенно в Вабаре. Так что — по рукам?

— Тим? — Пашка посмотрел на пса. — Всё зависит от тебя. Я сам не смогу ничего достать.

— Хорошо, — кивнул пес. — Я проведу вас, но всё остальное вы сделаете сами.

— Ну нет, профессор. Допустим, я не собираюсь отрезать эти иглы, да и вам не советую. Это должен сделать именно Карл. Если он случайно уколется, то всего лишь проснется, а вот нас с вами ожидает более худшая участь.

— Иглы могут вам навредить? — спросил пес недоверчиво.

— Не знаю, — ответил Шелковый Человек весело. — Проверять не хочу.

— А почему тебе самому просто не появиться там и отрезать эти иглы, — спросил Пашка.

— Я действительно побаиваюсь трогать иглы дикобраза боли. И я не могу там появиться. Хранилище Подлунного Университета строили джинны, оно что-то вроде тех ламп, в которых их сажают. Туда нельзя попасть кроме как через дверь. Так по рукам?

— Идет, — сказал Тим и глубоко вздохнул.

— Отлично, — сказал Шелковый Человек и оскалился ровными белыми зубами.

Спустя полчаса они садились во флаер Тима. Шелковый Человек устроился сзади, источая ароматы кофе с корицей, а Пашка с Тимом спереди.

— А, чуть не забыл, — сказал Шелковый Человек и полез в карман пижамы. Оттуда он извлек хорошо знакомый Пашке и Тиму пузырек воды. — Будет очень некстати, если ты проснешься в самый неподходящий момент.

— Ты украл его? — спросил Пашка, взяв пузырек.

— Да. Это тебя смущает?

— Не очень.

Мальчик выпил жидкость. Он, как обычно, ничего не почувствовал — вкус воды остался никаким. Тим завел летающий запорожец, и они медленно полетели в Шум.

— По вашей вине мне, быть может, придется опять менять Царство, — сказал Шелковому Человеку Тим.

— Почему? — спросил Пашка.

— Вряд ли меня погладят по шерсти, если узнают, что я открыл хранилище Шелковому Человеку.

— Не волнуйтесь, профессор, никто не узнает.

Они некоторое время летели молча. Пашка то и дело поворачивался и осматривал пассажира на заднем сидении. Шелковый Человек сидел и смотрел в дали Ночного Царства. Пашка много дал бы, чтобы проникнуть в его мысли. Волосы мужчины шевелились вперед и назад, несмотря на то, что ветер дул в лицо. Как будто волосы Шелкового Человека жили собственной жизнью. И аромат кофе с корицей окутывал их, хотя его должно бы уносить.

— А зачем вы хотите изменить Азиль-до-Абар? — спросил Пашка, не выдержав тишины.

— А он мне не нравится. На мой взгляд, он очень скучный и ему давно нужны перемены.

— К лучшему?

— Всё, что меняется, Карл, просто меняется. В этом смысл перемен. Они не должны быть к лучшему или худшему. Они, перемены, никому ничего не обязаны. Быть может, когда-нибудь, ты это поймешь.

Флаер летел во тьме Ночного Царства, рассекая пространство светом фар. Иногда Пашке казалось, внизу движутся громадные тени, но как только их касался свет, они пропадали или прятались в черноземе. По спине пробежали мурашки. На горизонте показалось яркое пятно. Это Шум. Город, чьи жители боролись с этими тенями, с самим мраком, и смогли, если не победить, то хотя бы отвоевать право стоять на этой земле. Теперь Пашка смотрел на столицу с бОльшим уважением, чем даже на Ахру. Подумаешь, волшебный город. Перед ним лежал, может и механический, но настоящий город-герой.

Они пересели границу, тут же в машине появилось три окна. Перед Шелковым Человеком тоже возникла голограмма, но почему-то почернела и скукожилась. Пашке и Тиму пришлось отключать свои окна голосом. Они полетели прямо к Подлунному Университету. В Шуме ничего не изменилось. Машины летали, на домах сияли огромные экраны, внизу люди скользили на магнитных ботинках.

— Думаю, не стоит нам появляться в компании друг друга, — сказал Шелковый Человек. — А то еще подумают чего недоброго. Я встречу вас у входа в хранилище.

И он исчез. Пашка посмотрел на Тима и сказал:

— Спасибо, что помогаешь мне.

— Не стоит. Если честно, услуга не очень-то и большая. Оттого, что у этого человека появятся несколько игл дикобраза боли, страшного ничего нет.

— Но почему ты тогда такой хмурый?

— Я боюсь, это какая-то ловушка. Иглы, конечно, опасное оружие, но те же ножницы Атропос гораздо опаснее. Собственно, я думаю, Шелковый Человек опаснее всех тех зверей, что содержатся в Подлунном Университете. И я не могу понять, зачем ему всё это нужно.