Сообщество разума

Пункты слева воспринимаются как нейтрально-объективные и механические, они существуют лишь в сознании. Мысль и ее окружение представляются нам точными, строгими и безразличными. Пункты справа считаются «уделом сердца», они жизненно важные, теплые и индивидуальные; нам нравится верить, что чувство – наилучший судья в вопросах, имеющих наибольшее значение. Холодный ум сам по себе выглядит слишком безличным, чересчур далеким от потребностей плоти; эмоция лежит гораздо ближе к сердцу, но она тоже может быть предательской, когда становится настолько сильной, что полностью подчиняет себе разум.

Сколь чудесна эта метафора! Неужели она, такая привлекательная, не зиждется на некоей базовой истине? Но подождите: всякий раз, когда какая-то простая идея претендует на объяснение всего на свете, следует подозревать некий трюк. Прежде чем прибегать к «гантельным схемам», мы обязаны самим себе попытаться постичь их диковинную притягательность, дабы нас не обманывала, как писал Вордсворт,

…некая мнимая внутренняя сила,

По воле которой в мгновения слабости мы создаем различия,

А затем мыслим, будто установленные нами нелепые границы

Суть действительность, кою мы воспринимаем, а не та, кою мы сотворили[16].

Глава 12 Усвоение значения

Сколько раз в течение всей моей жизни реальность разочаровывала меня, потому что в тот момент, когда я воспринимал ее, воображение, будучи единственным моим органом восприятия красоты, никак не могло с ней соотнестись в силу непреложного закона, гласящего, что невозможно представить себе то, чего не существует[17].

Марсель Пруст

12.1. Сценарий арки из кубиков

Нашему ребенку, который играет с кубиками и игрушечной машинкой, случилось создать вот такую структуру. Назовем ее аркой из кубиков.

Рис. 41

Эта арка как будто порождает странное новое явление: когда мы проталкиваем сквозь нее автомобильчик, наша рука словно попадает в ловушку! Чтобы завершить действие, нужно извлечь автомобиль, то есть обогнуть арку и, возможно, сменить руку, которая его держит. Ребенок начинает задумываться над этим процессом «смены рук» и задается вопросом, почему арка так себя ведет. Вскоре он строит другую конструкцию, похожую на предыдущую, за исключением того, что эффект смены рук исчезает, поскольку через такую арку автомобильчик не протолкнуть. Тем не менее обе конструкции соответствуют одному и тому же описанию!

Рис. 42

Но если строительство арки провоцирует эффект смены рук, то вторая конструкция не может быть аркой. Поэтому ребенок вынужден искать способ изменить ментальное описание арки, ведь первое определение уже не годится. В чем разница между двумя случаями? Возможно, в том, что теперь вертикальные кубики соприкасаются, а прежде они не соприкасались. Мы могли бы адаптироваться к изменению ситуации, изменив наше описание арки: «Нужны два вертикальных кубика и один горизонтальный. Вертикальные кубики не должны соприкасаться». Но и этого будет мало, потому что ребенок вскоре находит еще одну конфигурацию кубиков, соответствующую такому описанию. Здесь тоже нет эффекта смены рук; теперь можно провести автомобиль через кубики, не отпуская руки!

Рис. 43

Мы снова вынуждены изменить наше описание арки из кубиков. А ребенок обнаруживает еще один вариант постройки – на сей раз с эффектом смены рук.

Рис. 44

Наш ребенок сконструировал для себя полезную концепцию арки, опираясь исключительно на собственные эксперименты.

12.2. Обучение значениям

Что такое обучение? Это слово, безусловно, с трудом поддается определению. Ребенок в нашем сценарии арки с кубиками нашел способ узнать одно значение из тех, которые взрослые вкладывают в слово «арка». Но мы не можем допустить, что в данном случае задействуются процессы, аналогичные тем, когда мы заучиваем стихотворение, пытаемся пользоваться ложкой или завязываем шнурки. Что происходит, когда человек учится читать, складывать числа, изучает иностранный язык, усваивает навык чувствовать настроение друга – или учится строить из кубиков башню, которая не упадет? При попытках вывести какое-то общее определение для «обучения», охватывающее все разнообразие процессов, с ним связанных, мы получим фразу, слишком неопределенную с практической точки зрения – например:

«Обучаться» значит вносить полезные изменения в деятельность разума.