Соотношение сил

– Очень просто. Я же к нему переехала. А прописана была у мамы.

– Ну, так и вернулась бы к маме. – Митя достал из кармана пачку сигарет, вопросительно взглянул на старика: – Можно?

– Кури, конечно, форточку откроем.

Женя тоже взяла сигарету, глубоко затянулась, произнесла нараспев:

– У мамы новый муж, мне там делать нечего. А тут пожалуйста, лежанка на печи, у папы под крылышком, работа по специальности.

– Она с января преподает на физфаке Иркутского университета, на кафедре экспериментальной физики, – гордо сообщил Марк Семенович. – Платят, конечно, мало и в партию точно уж не примут.

– У них тут с преподавательским составом напряженка, – объяснила Женя. – К тридцать восьмому почти всех вычистили, работать некому, вот они на такие вещи и смотрят сквозь пальцы. А платят, между прочим, прилично, просто Серафима твоя дерет втридорога за эту келью.

– Так ведь комната с печкой, поэтому, конечно, дороже, вот когда я на втором этаже обитал, дешевле выходило, но мерз ужасно. – Профессор отломил уголок шоколадки, положил в рот. – Да, печка плюс дрова хозяйские, капуста квашеная, картошка, белье постельное, посуда. На Рождество носки шерстяные подарила, своими руками связала, мебель тут вся ее. Ты, Женя, зря на Серафиму Кузьминичну наговариваешь.

– А ты посватайся к поповской вдовице. – Женя фыркнула.

– Значит, отречение было спектаклем? – тихо спросил Митя.

– Бредом папиным оно было. – Женя скривила губы, заговорила дребезжащим жалобным голосом. – «Доченька, я тебя умоляю, это пустая формальность, ритуал. Надо спасать твое будущее, они тебе ни учиться, ни жить не дадут».

Марк Семенович вдруг покраснел, шлепнул ладонью по столу, крикнул сердитым шепотом:

– Прекрати! Иди спать!

– Тьфу, до сих пор мутит, как вспомню то собрание. Зачем? Перестраховщик! В дерьме извалялась на всю жизнь!

– Прошу тебя, не надо, перестань! – Старик мелко затряс головой.

Женя поднялась с топчана, подошла к отцу, обняла, положила подбородок на его макушку.

– Ну все, все, папа, прости, не нервничай, он не стукнет, я по глазам вижу.

– Без тебя знаю, что не стукнет! Хватит талдычить, что я перестраховщик! – Старик завелся не на шутку, покраснел, кричал шепотом: – Я все правильно просчитал! Если бы ты и мама не отреклись, меня бы на допросах вами шантажировали, вот тогда я бы точно не выдержал, все подписал бы как миленький. Скольких мог угробить, не дай бог! Расстреляли бы меня, если бы я подписал! Ты это понимаешь?

Женя закрыла лицо ладонями, помотала головой, худые острые плечи задрожали.

– Жень, ты просто забудь, многие это делали. – Митя встал с ней рядом, осторожно тронул жесткие кудряшки, погладил по голове. – Время такое было.

– Было? – Женя отняла руки от лица, быстро взглянула на него исподлобья. – А сейчас другое, что ли?

– Спать, сию минуту! – сердито прикрикнул на нее профессор и добавил шепотом: – Мите надо со мной поговорить. Со стола сами уберем.

– Ладно, спокойной ночи. – Она вышла, прихватив полотенце.

Как только дверь закрылась, Митя достал из внутреннего кармана пиджака новенькую красную корочку, протянул профессору. Тот поправил очки.

– Комиссариат обороны, пятое управление Генштаба… Что такое пятое управление?

– Военная разведка, – шепотом объяснил Митя.

* * *

Тибо листал блокнот, читал черновую запись интервью с профессором Мейтнер. Кряхтел, качал головой, поправлял сползающие очки, иногда задавал вопросы. Перевернув очередную страницу, спросил:

– Почему вы назвали Брахта?

Ося легко отшутился:

– Думал о прекрасной Эмме.

– Неужели всерьез надеетесь, что удастся ее завербовать? – Тибо снял очки и принялся протирать их.

– Просто не вижу других вариантов. – Ося пожал плечами. – В любом случае, это пока единственная ниточка.

– Это пока совсем ничего. – Тибо помотал головой. – Вайцзеккер и Мейтнер – вот наши ниточки.

– В болтовне с Вайцзеккером нет никакого толку, – возразил Ося, – впрочем, как и с Мейтнер. Бесполезный треп. Слушать их философствования и лекции по истории науки интересно, не спорю, но всему свое время.

– Джованни, зачем так мрачно? Ваше интервью с Мейтнер было вовсе не бесполезным. В отличие от моего. Я к ней подхода не нашел, вы нашли. Вам удалось узнать кое-что любопытное.

– Мг-м. – Ося принялся загибать пальцы. – Предустановленная гармония Лейбница, история открытия радиоактивности урана, анекдот о студенческих годах Макса Планка.

– Не только. – Тибо опять потянулся к блокноту, открыл последнюю страницу и прочитал вслух, слегка подражая знакомым интонациям Мейтнер: – «Вернер Брахт уволился из института, порвал все связи, так же как Макс фон Лауэ. Эти двое отказались обслуживать режим. Нечто вроде внутренней эмиграции. По крайней мере, за них я могу поручиться». – Он поднял глаза. – О фон Лауэ было известно, а вот о Брахте – нет.

– Разве это так важно? – Ося ткнул пальцем в блокнот. – Область его исследований далека от ядерной физики.