Соперник

– Потому что Тэйт и Фэллон – соседки по комнате, – вступил в разговор Джаред, теряя терпение. – Да какая разница?

– Что? – выпалил я. – Она с тобой живет?

– Да, – Тэйт горько усмехнулась. – Вы двое, похоже, не особо часто общаетесь, так ведь?

Я саркастично кивнул, наклоняясь, чтобы подобрать сумку.

– Просто великолепно. Она живет с моей лучшей подругой и общается с еще двумя лучшими друзьями.

– Ну, в последнее время она была больше другом, чем ты, – проворчал Джаред. – Поверить не могу, что нам пришлось тебя выслеживать.

– Да, и потому эту ночь надо провести так, чтоб потом не пожалеть, – подхватил Джекс, засовывая руки в передний карман толстовки.

Я с трудом слышал, что они говорили, буквально дыша гневом, который раз за разом наполнял мои легкие. Дыхание учащалось с каждой секундой.

Я взглянул на Тэйт.

– Где Фэллон?

– Она сказала, что погуляет, пока мы не соберемся обратно.

Тэйт достала телефон и стала писать сообщение.

– Мы думали переночевать здесь, но завтра вечером у меня гонка в Шелберн-Фоллз, так что на все выходные мы бы в любом случае не остались. Но… – она подняла глаза, – тебе и без нас здесь неплохо, так что, думаю, мы уедем сегодня.

Нет.

– Никуда вы не уедете. Я вел себя как засранец, и я не могу сейчас объяснить, почему, но… – я кивнул, – я хочу, чтобы вы остались.

Вздохнув, Тэйт посмотрела на телефон.

– Она в гроте.

Я громко выдохнул и протянул Джареду ключи от отцовского дома.

– Ты же помнишь, где дом моего отца?

Он как-то ездил сюда с нами на выходные два года назад, когда Тэйт была во Франции.

– Поезжайте туда, – сказал я, направляясь к машине. – А я заберу Фэллон.

Грот – это достопримечательность Нотр-Дама, точная копия французской часовни в гроте, где в девятнадцатом веке Дева Мария явилась святой Бернадетте. Верующие и неверующие – все в кампусе любили это красивое место. Люди приходили сюда помолиться, помедитировать, подумать или просто посидеть в тишине.

Не могу сказать, что я религиозный человек, но ставил там свечи перед контрольными и важными матчами.

На всякий случай.

И там же мой отец сделал предложение матери больше двадцати лет назад. А теперь посмотрите, что из этого вышло.

Я еще не знал, что скажу Фэллон, и представления не имел, чего жду от этой встречи. Хотел ли я, чтобы она уехала? Нет. Должен ли был хотеть? Да.

Она сделала все возможное, чтобы заслужить холодный прием. Как у нее вообще наглости хватило показаться здесь? Она шантажировала отца, чуть не подставила маму Джареда, то манила меня к себе, то отталкивала, и все исключительно ради собственного удовольствия.

Конечно, приехав в Саут-Бенд, несколько недель я убивался, а потом с головой окунулся в футбол и общение с новыми друзьями. Теперь все было нормально.

Я давненько не посылал весточек лучшим друзьям. И, конечно, за все время, что я торчал один, едва ли хоть раз рассмеялся. Но я по-прежнему был чертовски хорош собой.

И это исправно работало на меня.

Перейдя аккуратно подстриженную лужайку по одной из расходящихся веером дорожек под покровом почти голых деревьев, я различил очертания грота в каменной стене.

И Фэллон была в нем.

Но она не дулась на весь мир, сидя на скамейке, как я ожидал ее увидеть. Или хотел увидеть.

Нет, она стояла перед алтарем, убрав руки в задние карманы джинсов, и зачарованно наблюдала, как ветер колышет пламя целого моря свечей. Справа вверху в углублении стояла фигура непорочной Девы Марии. Покачав головой, я улыбнулся над ироничностью ситуации.

Люди приходили сюда помолиться. Несколько человек прямо сейчас стояли на коленях перед заграждением, закрывающим проход к алтарю.

Я не мог накричать на нее здесь. Черт.

Сев на скамейку прямо за ней, я заложил руки за спину и стал ждать, пока она обернется.

Ее светло-каштановые волосы были закинуты за спину, а аккуратные ладошки обхватывали попку через карманы. Я закрыл свой поганый рот и сглотнул.

– Знаешь, – начала она, повернув голову в сторону, – это не самое подходящее место, чтобы пялиться на мою задницу.

Двое молящихся посмотрели на нее, потом на меня и снова погрузились в молитву.

Да уж, помолитесь за нас.

– Но это ведь единственное, на что у тебя стоит пялиться, сестренка.

Раздраженные вздохи этой парочки меня рассмешили. Они поднялись на ноги и удалились, причем женщина до последнего не спускала с меня глаз. Я крепко сжал зубы, не желая признавать, что это был первый раз за долгое время, когда мне искренне захотелось рассмеяться.

Фэллон выпрямила спину, медленно повернулась и смерила меня терпеливым взглядом. Я решил заговорить первым, не давая ей себя опередить.

– А ты что думала? – спросил я. – Что без тебя я опустился и иду ко дну?

Она прикрыла глаза. Ее щеки пылали.

– Мне не нужно было приезжать. Тэйт была уверена, что ты тут чуть ли не кокаин с задниц проституток нюхаешь каждый день. Она меня уломала.

Она в этом большой специалист. Я усмехнулся про себя, но снова взял себя в руки. Она говорила о Тэйт с таким видом, будто они подруги. Как будто они уже через многое прошли вместе, а я и не в курсе.